Но в следующее мгновенье мальчик замолчал и даже отодвинулся от нового знакомого, потому что тот заразительно захохотал. Школьник смотрел на него, как на свихнувшегося в одночасье идиота и даже в глазах его проскользнула искорка откровенного испуга. Нельзя сказать, что малой был не из трусливых – как раз наоборот, но на всякий случай его клетчатая синяя рубашка была заправлена в шаровары, подпоясанные солдатским ремнём с увесистой пряжкой. Только снять ремень и намотать на руку пацан опять-таки не решился.
Меж тем мужчина, отсмеявшись, повернулся лицом к мальчику и произнёс довольно благожелательным тоном:
– Ты меня извини, но насмешил – дальше некуда!
– А чё я такого сказал?
– Да нет, ничего особенного, Володя, – мужчина даже картинно вытер слёзы таким же клетчатым синим платком, какой была рубашка у его молодого собеседника. – Просто ты обругал Косырева Валентина так смачно, что ему, наверное, даже икнулось в это время.
– А откуда вы знаете как меня зовут? – насторожился пацан. – И Косого тоже? Я сказал его погоняло, но по имени не называл.
– Ах, юноша! – отмахнулся мужчина. – Что значит твоё имя? Пустой звук. Но если ты кого-нибудь послал подальше, да вдогонку ещё десятиэтажную матерщину приложил – это уже поступок. Вот тут ты сразу становишься личностью. Вот я, например, могу ругаться в господа-бога-святителя, крестителя и его заместителя; в гроба-горла-шесть-бутылок, свата-брата акробата, семь гвоздей и кружку пива и блатного крокодила в азбуку морзю… – Вот это да! – восхитился пацан.
– Что, нравится? Слова списать?
– Ага, – кивнул мальчуган.
– Да ты сам очень скоро сможешь сочинять такое, что сначала получишь уважение во всём районе, а затем и в городе – многозначительно сказал новый знакомый. – Важно не уставать материться и втыкать матерок после каждого слова. Тогда все пацаны начнут понимать, что ты – не простой и что никогда никакому зачуханному руки не подашь. Это всегда вызывает уважение даже у взрослых пацанов. Вот я ругался, но ни слова матом не сказал, а если добавить матерок, то всё ништяк будет.
Давай-ка это дело перекурим.
Незнакомец достал из кармана пиджака начатую пачку американских сигарет Marlboro и открыл, предлагая закурить пацану. Тот от неожиданности даже икнул. Ведь в Советском Союзе можно было всё увидеть и попробовать, кроме американских сигарет, виски, джинсов и фильмов.
– А две сигареты можно? – осмелился спросить парень.
– Для себя и для того парня? – вопросом на вопрос ответил его собеседник. – Можно. Даже нужно. Собственно, бери себе всю пачку, угостишь друзей и получишь положенное уважение и зависть.
Следующие несколько минут прошли в наслаждении американским куревом, будто слаще заветных импортных сигарет ничего в подлунном мире не существовало.
– Дядя, а скажите, – Вова из почтения даже переключился на «вы», – скажите, откуда вы всё-таки узнали имена: моё и Косого?
– Не всё так просто, мальчик мой, – улыбнулся мужчина. – Ну и не всё так сложно. Ты слыхал когда-нибудь о Мардле6?
– Нет. А что это такое?
– Знаешь, лучше я тебе покажу, чем стану рассказывать, – хмыкнул мужчина. – Просто так ты лучше поймёшь и согласишься, что со мной дружить можно и нужно.
С этими словами пришлый незнакомец потянулся к своему портфелю, который лежал тут же на краю бревна, открыл его и начал рыться в глубоких портфельных закромах. Но всё же нашёл, что искал, и пацан увидел в руках мужчины прозрачно-хрустальный шар, величиной с довольно крупное яблоко, опоясанный несколькими металлическими кольцами с выгравированными на металлических боках письменами.
