Катя проснулась, когда на часах ещё не было и пяти. Изумрудное платье, тщательно отутюженное, висело на двери. Девушка трепетно свернула наряд и положила в неприметный пакет. На работе в таком появляться точно не стоит. Начнутся разговоры, подозрения ненужные. Лучше взять платье с собой и переодеться прямо перед собеседованием.
Приняв душ, задумалась: «Может, накраситься?» В обычные дни она обходилась без макияжа – брюнетка может позволить себе не засорять кожу. Да и делать ресницы ещё темнее, когда итак черны, казалось вульгарным. Но в изумрудном платье оставаться с бледной кожей – обидно и немыслимо. И Меркулова пристроила в пакете косметичку.
После некоторых колебаний девушка залезла вглубь шифоньера. Там пряталась шкатулка с сокровищами, которые остались от мамы и бабушки. Вытащила колечко с александритом, камнем, меняющим цвет с фиолетового на зелёный. Просто чудо, что не продала это украшение, даже когда денег катастрофически не хватало. Меркулова задумчиво повертела колечко на пальце и решила дополнить его тонким браслетом и цепочкой с кулоном в виде незабудок. Драгоценности она сложила в неприметный бархатный мешочек.
Едва рабочий день подошёл к концу, Меркулова поспешила на выход, прихватив собранный утром пакет.
– Опять детских вещей набрала? – полюбопытствовала учительница биологии.
– Ага, – отозвалась Катя: «Хоть бы не начали расспрашивать.»
Но учителя только перешёптывались:
– Торопится, бедная. Завела семейку…
Меркулова стиснула зубы. До собеседования оставалось часа два, и она запланировала ещё одну встречу.
Мама одной из учениц работала парикмахером-стилистом. Она давно зазывала молоденькую учительницу постричься. Меркулова вежливо отказывалась. С родителями школьников нужно держать дистанцию. А Ирина Витальевна ещё и принимала на квартире. «Идти стричься домой к ученику – верх неприличия. Но раз уж сегодня случился день нарушения правил, значит так тому и быть.»
– Екатерина Андреевна, я и не чаяла вас заманить! – хозяйка подскочила с такой прытью, будто в прихожую вошла, как минимум, звезда, – Давайте приму пальто.
Ирина Витальевна была одета в тёмно-серый фартук с фирменным логотипом. Диковинно для домашней обстановки.
– Мама, кто там? – в прихожую выскочила девочка с косой, обёрнутой вокруг головы. – Ой, – смутилась она, – Екатерина Андреевна, здрасьте!
– Здравствуй, Лена. – кивнула Меркулова ученице. Неловко, но что поделать.
– Брысь! – Ирина Витальевна шутливо, но твёрдо указала дочери в сторону комнаты. Та кивнула и скрылась за дверью.
– Извините, – поморщилась стилист. – Маленькая она ещё и любопытная. Не успела объяснить, что нечего выбегать из комнаты, когда вы придёте.
– Не страшно, – пожала плечами Катя.
Ирина Витальевна провела её в ярко освещённую комнату, стены которой были сплошь покрыты зеркалами. В центре располагалось крутящееся кресло, а рядом тумба с парикмахерскими принадлежностями.
– Держу пари, Екатерина Андреевна, вы неспроста ко мне пожаловали. Свидание?
– Почти, – вздохнула Катя, – встреча. Важная.
– Понимаю, – Ирина Витальевна приблизилась и начала перебирать волосы. – Вы хотите подкорректировать или…
– Я хочу сделать чёлку. И вообще, мне бы что-нибудь покрасивее.
Ирина Витальевна хлопнула в ладоши:
– О-о, я ждала, когда вы решитесь!
Наступил час напряжённой творческой работы. Стилист прикалывала так и эдак Катины волосы, снова распускала. Она подстригала, меняла форму, выравнивала край. Меркуловой оставалось только удивляться, откуда у мастера столько терпения. Но она не возражала и не торопила Ирину Витальевну. Задача похорошеть была жизненно важной.
