И если бы Люк промолчал, то остальные костяные муравьи уж точно молчать не станут.
Поэтому она посмотрела прямо на Санчо Черепаху и, отведя руку в сторону, так чтобы не увидел сеньор Виго, показала три оттопыренных пальца. Этот знак означал, что она с клиентом и что она работает. Так воры сообщали друг другу, кто их жертва или за кем они следят, или разыгрывая какую−нибудь ситуацию, например, припадок, давали понять остальным собратьям, что помогать им не нужно – это лишь игра. Такой знак означал одно – не вмешивайся. А затем она показала четыре пальца , и это уже стало посланием для Люка.
Эти знаки были сообщением для Джарра – она скоро появится с добычей. Санчо обязан будет ему об этом рассказать. И ещё эти знаки были для неё единственно возможной отсрочкой расправы, если Люк, конечно, не подведёт. Если он не забудет, что она для него сделала, и замолвит словечко перед Костяным королём, как и обещал.
Но теперь ей придётся появиться с добычей, если она не хочет, чтобы сеньор Виго стал следующей жертвой. Потому что Санчо Черепаха тоже эйфайр, и он видел, как всё было на самом деле.
Так что ей нужен этот камень. И прямо сегодня.
Она сидела долго, обдумывая новый план и пытаясь совладать с тем горьким чувством, что завязалось внутри тугим узлом, а потом устало поднялась, зажгла фонарь и посмотрела на себя в зеркало.
Да Эмбер, как ты могла? Влюбиться в своего врага? Какая глупость…
Джина её предупреждала, но она не послушала. Могла бы уже сесть в лодку Джо Серого Ворона и уплыть вверх по Туманной реке. Но теперь уже поздно. Она свернула не туда на развилке своей жизни, и как бы её дорога не закончилась петлёй на Санта−Муэрте.
Она вытряхнула из мешочка с травяным чаем пакетик с остатками пыльцы. Её было слишком мало для того, чтобы сделать хорошую ловчую сеть.
А в колоде осталась последняя карта. И оплошать ей нельзя.
Эмбер достала баночку с помадой, высыпала пыльцу туда, растёрла пальцем и нанесла на губы, а баночку спрятала в карман. Вряд ли сеньор Виго откажется от ещё одного поцелуя. Несмотря даже на то огромное чувство вины, которое она на него взвалила. Но это чувство ложно – это внушение, и скоро оно пройдёт. Ему перестанет быть стыдно за то, что он сделал, и ей останется дело за малым.
Заставить его поцеловать её снова.
Эмбер переоделась в более яркую блузку, и снова посмотрела на себя в зеркало. Жаль не взяла с собой что−то ещё более соблазнительное! Но она не собиралась здесь задерживаться: три блузки и две юбки составляли весь её гардероб.
Она расплела косу и уложила волосы так, чтобы причёска вышла более женственной, с длинными локонами, падающими на плечо.
Теперь из зеркала на неё смотрела незнакомка. Что−то изменилось в ней так сильно, что Эмбер сама себя не узнавала. Она часто меняла обличья, но сегодня видела, что изменилось ни что−то внешнее, а что−то внутреннее.
За ней пришёл мейстер Фернандо и сказал, что ужин накрыт на террасе, и что сеньор Виго перед этим просил её зайти и ему помочь. По выражению лица управляющего было видно, как он всё это не одобряет, но, к сожалению, ничего поделать не может.
Эмбер нанесла ещё немного помады на губы и последовала за мейстером Фернандо, и только когда они повернули на лестницу и стали спускаться, спросила, куда же они идут. Она подумала, что сеньор Виго, как обычно, будет ждать её в кабинете, но мейстер Фернандо ответил:
