– Приехали! – неожиданно молвил крепыш, прервав мысли Дзюбы. Он мгновенно переключился на странный возглас, не понимая, куда они приехали, если до Касимова оставалось еще километра два. И почему не останавливаются, если приехали, а продолжают мчаться с прежней скоростью. Даже еще быстрей.
Смысл странной реплики плавильщик понял спустя мгновение, когда почувствовал, что дверца, к которой его все время прижимал мрачный тип, вдруг открылась. Семен Семеныч лишился опоры и, боясь выпасть из машины, инстинктивно и изо всех сил вцепился в спинку переднего сиденья. Но его усилия оказались тщетными. Незнакомец оказался не только мрачным, как правильно определил Семен Семеныч, а еще безжалостным и решительным. И ловким. Все дальнейшее произошло мгновенно, перепуганный пассажир не успел даже потребовать объяснений о происходящем, не говоря уж о том, чтобы получить на них ответ. Одной рукой парень взялся за плечо плавильщика, ставшего вдруг лишним, другой подцепил его ногу, и легко, как плюшевую игрушку, вышвырнул из машины. Хорошо, что не на асфальт, а на придорожную полосу. Прежде чем соприкоснуться с ней, Семен Семеныч с надеждой подумал, что земляное покрытие не идет ни в какое сравнение с асфальтом, и у него есть шанс не разбиться. Даже при скорости в 120 километров в час, с которой мчалась машина и из которой он только что выпал. Однако в этот раз молниеносная сообразительность подвела. Правда, мысль о благополучной встрече с землей осталась и не вылетела из головы даже тогда, когда Дзюба, сгруппировавшись, соприкоснулся с дорогой. Вернее, ударился об нее. Приземление было удачным, не головой. По крайней мере, сознание не потерял и хорошо чувствовал боль во всем теле, без конца ударяясь о землю и прикрывая голову. Затянувшимся получилось падение, если так будет продолжаться, то у него есть неплохие шансы опередить «десятку». На мгновение Семен Семеныч приоткрыл глаза, пытаясь определиться в пространстве. Это удалось, и кое-что он успел увидеть. Не дорогу, не «десятку» с вероломными и безжалостными парнями, а железобетонную стопку плит на своем пути. Незадачливый пассажир благодаря полученной инерции летел прямо навстречу с многотонной стопкой и с ужасом понимал, что столкновения не избежать. Он всегда соображал быстро и правильно, и в этот раз тоже не ошибся. В следующий миг Семен Семеныч со всего маху впечатался спиной в бетонный монолит, отчего тот, правда, даже не шелохнулся, и тут же приложился к нему головой. Монолит выдержал и этот удар. А вот человек пострадал. Раздался треск, огненная вспышка в глазах, страшная боль во всем теле, и все. И тишина. И боль сразу стала отступать, уходить куда-то.
Когда крепыш и его напарник подошли к бетонной стопке, их недавний пассажир уже не двигался. Он лежал спиной к холодному бетону, проявившему такое жестокое упрямство, и смотрел вдоль дороги, словно пытаясь понять, за что эти двое обошлись с ним так безжалостно.
Крепыш пнул ногой неподвижное тело, склонился, пощупал пульс. Соратник молча стоял рядом.
– Готов, – с удовлетворением подытожил крепыш. – Все вышло, как задумано. Босс останется довольный. Как считаешь?
– Погнали, – вместо ответа сказал парень. – Надо сматываться, пока никого нет.
Через минуту «десятка» резво набирала скорость, хотя теперь торопиться было некуда. И незачем. Разве лишь затем, чтобы быстрее покинуть место трагедии.
