– Великий Черный и Великий Белый? – наугад сказала девушка. Других вариантов на ум все равно не приходило.
На другом конце лестницы вновь воцарилась тишина, а потом послышались гулкие шаги. Кто-то спускался к ней навстречу. Теона отступала, пока не уперлась в скамью. Шаги становились все отчетливее и стремительнее, голоса спорили между собой.
– Я же говорил, что она догадается. С тебя желание, – издевательским тоном сказал первый.
– А я говорил, что надо просто зашвырнуть ее в Лунные Врата за все, что она сделала! – совершенно серьезно ответил второй.
Из тумана показались две пары сапог – одни кожаные, темные и гладкие, а вторые – светлые с серебряными щитками. Следом за сапогами выплыли оба бога целиком.
Обладатель темных сапог был запахнут в длинный плащ, из-под которого виднелись лишь лицо и руки. Теона никогда не видела прежде такого цвета кожи – она была похожа на горький шоколад со светящимися золотом веснушками, хаотично рассыпанными по ней, точно искры от костра. Его волосы были собраны в странные спутанные косички и убраны назад, а глаза сияли желто-оранжевым светом. Теона физически чувствовала прикосновение его взгляда, эти глаза-солнца буквально прожигали кожу насквозь. Сконфуженная, она перевела взгляд на второго мужчину. Его светлые волосы длинными прямыми прядями струились по блестящему нагруднику с эмблемой луны, а начищенные щитки прикрывали икры и руки. Он сощурился, перехватив взгляд Теоны, и, казалось, будто смотрел вглубь нее, в спрятанные от чужих глаз мысли и чувства. Так же пристально совсем недавно на нее смотрел Зрячий, принимая решение, стоит ли ей доверять. Встреть она богов в обычной жизни, никогда бы даже не предположила, что они не то что братья, но даже дальние родственники.
Теона уставилась в пол и присела в реверансе.
– Святые Великие, для меня честь стоять перед вами, – сказала она чуть дрожащим голосом, не поднимая головы.
– Я же тебе говорил, что эта малышка не так плоха, – сказал тот, который был завернут в плащ.
– Валентин! – Бог в серебряных доспехах всем своим видом выражал крайнее недовольство – не только Теоной, но и своим братом.
– Ну хорошо, – не выдержав его напора, ответил первый, – Теона Фольтридж, ты нарушила все, что только можно было нарушить, и за это приговариваешься… – Он внезапно замолчал, задумался и посмотрел на брата: – Орси, а мы решили, к чему ее приговорим?
Голубоглазый бог закатил глаза и воздел руки с притворным отчаянием.
– Да ты неисправим, Вал, – обратился он к брату, но тут же переключил внимание на Теону, шагнув к ней настолько близко, что едва не наступил на ее босые ступни. Он грубо схватил девушку за рваный лиф и, наклонившись, прошипел: – Ты разрушила то, что создали мы. Ты своими человеческими ручками переписала божественный закон, кто дал тебе на это право?! – Он приподнял ее над землей, Теона повисла в воздухе, едва касаясь кончиками пальцев пола. – Отвечай! – прогремел его голос, отразившийся эхом от невидимых стен.
Теона вздрогнула и, смотря на бога перепуганными глазами, полными слез, никак не могла найти в себе смелость, чтобы заговорить.
– Творить такое у нее были силы, а ответить за свой поступок смелости не хватает? – прокричал Орсон ей в лицо. – Кто ты такая, чтобы перечить решению богов? А я отвечу – никто! – Он с силой отшвырнул от себя девушку, и она приземлилась на стоявшую позади скамью. – Сотни лет все шло как мы задумали, и вот появилась ты, – продолжал бог свой громогласный монолог, чеканя шаги рядом со скамьей, на которой сидела перепуганная девушка, поджав от ужаса коленки к груди, – и что нам теперь с тобой делать? Наказать?! Убить?! Ты хоть знаешь, что я испытал, когда увидел отца на пороге Лунных Врат, глупая разрушительница заклятий?
