Теона закатила глаза. Валентин, в отличие от брата, вообще не умел быть строгим. Одной из самых больших загадок для нее оставалось, как такой лоботряс умудрился очаровать саму Хрустальную Леди.
– Да, Тин, так намного лучше, спасибо, – отвесила ему Теона шуточный поклон. – Так что случилось?
– Если бы я знал, то не стоял бы тут, пугая твоего жениха… Я думаю, все это как-то связано с папулей Зрячим, но доказательств нет.
– Так пусть Орсон сходит к нему, – парировала Теона.
– Он ходил, я ходил, потом снова ходил он, а потом мы оба… Но ты же знаешь старину Зрячего… Лежит на коленочках у своей Тасмин и смотрит вдаль немигающими глазами. – Белый дернул плечами и слегка тряхнул головой. – Аж жуть берет.
Теона повернулась к Бону:
– Я ненадолго, ты даже не заметишь моего отсутствия, обещаю.
– Я больше не расстанусь с тобой, тем более не отпущу тебя одну с этим… – Бон косо посмотрел на Валентина. Учтивые речи бога явно не произвели на короля впечатления. – Мы идем вместе.
– Если бы ты не был ее выбором, то я бы, конечно, за «этого» тебя наказал, но Белка, очевидно, к тебе привязана, поэтому у тебя временный иммунитет, – серьезно сказал Валентин, – но пойти с нами ты все равно не сможешь – в Дом можно попасть только с разрешения обоих Великих. А Черный как раз сейчас проводит новенькие души через Лунные Врата, один же я тебя пропустить не смогу.
– Значит, дождемся рассвета! – не сдавался Бон.
– Бон, пожалуйста, а если что-то грозит Риату и всем вам?! Я клянусь, что буду осторожна!
– А если что-то грозит тебе?
– Ну, во-первых, у нее есть мы, – ответил за девушку Белый, – а во-вторых, как-никак мы боги, понимаешь, Бониций?
– Бон, я вернусь и все расскажу, обещаю.
Теоне стыдно было признаться, но ею уже вновь овладевало то чувство неподдельного интереса к полной чудес и древней магии жизни, к которому она привыкла в Доме и которое потеряла, вернувшись в Риат. Она любила страну, в которой родилась, но так же сильно, а может, даже чуть больше она успела полюбить то место, куда попала случайно, по воле судьбы.
Теона подошла к Бону и нежно его поцеловала, вкладывая в поцелуй всю свою искренность и любовь. Как бы ее ни манила возможность остаться частью Дома-без-границ навсегда, но быть с королем она хотела несоизмеримо больше.
Бон притянул ее к себе, крепко сжимая в объятиях, и прошептал на ухо:
– Если кто-то из них хоть пальцем тебя тронет, я не оставлю от этого звездного дома и кирпича.
– Ты можешь не бояться, Тин не соврал, Дом-без-границ и правда безопасен. Я обещаю, что скоро вернусь.
Теона высвободилась из объятий Бона и повернулась к Белому:
– Надеюсь, это не твой очередной дурацкий розыгрыш, Тин…
– Если это будет он, то нам всем сказочно повезет, Белочка.
Она встала рядом с Валентином, бог резко дернул полу плаща, накрывая их обоих. Сквозь туман Теона в последний раз посмотрела в глаза Бону, одиноко стоявшему в растерянности на поляне перед ее домом.
Бон оставил Рысь на привязи у дома со стеклянной стеной и гнал Стоика в замок галопом. Ночь опустилась на его страну и, казалось, заполонила его разум. Как он мог ее отпустить? Что она еще скрывала? Почему один из тех богов, кому все привыкли поклоняться, вел себя так расслабленно и фамильярно? Но еще удивительнее, почему так же себя вела с ним Теона… Дерзко, смело, будто говорила со старым другом детства, с которым лазила через заборы и дразнила гусей. Вот только у нее не было озорного детства и не было таких приятелей. Когда она говорила о Доме-без-границ, ее глаза вспыхивали радостью. Бон сжал поводья еще крепче, пытаясь не дать разгореться ревности.
