– Не складывается, Хелд, – сказала я. – Две легенды у Стеклянной Башни, и друг другу они противоречат. Где, по-твоему, стоял маяк, с которого святая Невена светила огнем лавеновским кораблям? Он ведь так и называется: Стеклянная Башня, что на нем, на этом острове, тот самый маяк и стоял. И стоял он там до того, как Странник Невену в жены взял.
– А ведь верно… – задумался Хелд. – Тогда откуда ж там клад?
– Логично предположить, что золото оказалось там уже хорошо после истории с Лавеном, правда?
– Погоди, ты про Проклятого Колдуна, что ли, который маяк развалил? Так разве он не за золотом туда лазал и с драконом сцепился, что они там камня на камне не оставили?
Я почесала в голове. Рассказывать про Изгнанника было как-то невместно, тем более я сама не слишком много про эту историю знала.
– Как бы то ни было, Хелд, золото это не волшебное, а самое обыкновенное, человеческое. Драконидское в основном. Ты же сам его видел, а если снести его к хорошему оценщику, он нам точно скажет, чей монетный двор и когда чеканил эти деньги.
– Так чьи же они тогда, деньги эти?
– Наши теперь, – засмеялась я. – Только больше я в пещеру ту не полезу. Страшно там, под водой. Застрять в два счета можно.
– И не лазь, – заговорил молчавший доселе Пепел. – Хватит того, что есть, с избытком. Правда, Хелд?
– А и правда. Мороки от него выше крыши. Мож, оно и впрямь Проклятым Колдуном припрятано и само проклято?
– Кто его знает… – Я пожала плечами.
Разговор пресекся. Я усиленно жевала, Хелд посасывал винишко, Пепел просто сидел сложа руки и смотрел на огонь. Меня беспокоил Кукушонок. Как он там, один на темном берегу? Ему же идти некуда, а я так и не вернулась… Еще наделает глупостей…
Я облизала с пальцев куриный жир.
– Слушай, Пепел, а ты-то как в трактире оказался?
Он перевел взгляд на меня и улыбнулся мягко. Лицо его терялось в тени, только руки были освещены – красивые беспокойные руки, правда, малость иссохшие, то ли от худобы, то ли от болезни, и опять не слишком чистые. Правда, мои руки сейчас тоже чистотой не блистали.
Я отломила хлеба, уже не столько ради еды, сколько желая обтереть приставучий жир.
– Скажешь – случайно?
Он опустил глаза:
– Не совсем. Скажу лучше, что искал тебя. Знал, что ты в городе.
Я вспомнила принцессу Мораг. И спросила с легким раздражением, как и она:
– Ты что, следишь за мной?
– Да, – сказал он просто.
Я не нашлась что ответить. Зато возмутился Хелд:
– А что тебе наша девочка далась, господин хороший? Виды на ее имеешь или как? Или золота захотелось?
Пепел только руками развел. Хелд, похоже, уже записал меня в невестки. Расскажу Ратеру, посмеемся. Впрочем…
Как-то очень четко всплыло в памяти его лицо – широкоскулое, простое, милое, все в веснушках. Глаза его медовые. Губы обветренные. Славный парень Ратер. Да только не по мне ему всю жизнь сохнуть. Не мое имя вывела судьба на его ладони.
– Чего молчишь, господин хороший? – не отставал паромщик.
– А что сказать? – пожал плечами Пепел. – Никто не знает, как все сложится. Пока я буду следовать за Лестой, а там посмотрим.
– Уймись, Хелд, – попросила я. – Ну что ты, правда. Я обещала Пеплу помощь, я от нее не отказываюсь. Пепел, я же не отстану – как вы встретились?
Паромщик подозрительно на нас покосился и занялся колбасой.
– Да все просто. Я к трактиру шел. – Певец аккуратно снял ногтем нагар с фитилька. – А тут навстречу Хелд с кульком. Узнал меня.
