Даже самолюбивый Вакино вынужден был признать целесообразность такого предложения.
Работа закипела с новой силой. Землесос и водолазы перетряхивали весь грунт, но их поиски не увенчались успехом. Правда, они нашли еще несколько монет и, кроме того, кучу бесполезных предметов – от серебряных ложек до резиновых подошв. Единственное, что выбрасывалось на берег в изобилии, были свинцовые пули.
Настроение команды упало.
Однажды ночью Сузуки разбудили стоны, доносящиеся из сада. Наспех одевшись, он вышел в темноту.
Возле крыльца, обхватив руками голову, сидел Като. Погрузившись в свои, вероятно, безрадостные мысли, он не заметил подошедшего коллегу.
Мио дотронулся до его локтя:
– Что-нибудь случилось?
Коммерсант поднял на него измученные глаза:
– Случилось то, что все мы оказались идиотами.
– Почему?
Молодой человек похлопал его по плечу:
– Глупо искать черную кошку в темной комнате, тем более когда ее там нет. – Он рубанул ладонью воздух. – Теперь понимаешь? Там, – указательный палец взметнулся в сторону бухты, – ничего нет. Золото – это миф, сказки, на которые мы купились, как младенцы.
Сузуки попытался его успокоить:
– Еще ничего не известно.
– Все давно известно – Он наклонился к уху Мио и прошептал: – Надо скорее уезжать отсюда. Мы нарушили спокойствие корабля, и он может отомстить нам за это. Он уже мстит… Генди, потом землетрясение. Он предупреждает нас, а мы не хотим этого видеть.
Сузуки рассмеялся:
– Вы неправы.
Водолаз попытался сказать еще что-нибудь ободряющее. Однако Като, охваченный суеверным ужасом, его больше не слушал.
– Я не хочу ночевать в гостинице, – признался коммерсант. – Там всюду слышатся шорохи. Это души погибших моряков пришли за мной.
Безумными глазами он огляделся по сторонам:
– Слышишь? Они пришли и сюда. Все это добром не кончится.
Мио стало страшно.
– Пойдемте в мою комнату, – предложил он.
Коммерсант неожиданно согласился:
– Пойдем. Если они захотят, то достанут в любом месте.
Ночью Като стало совсем плохо. Он метался по кровати и звал родителей.
Повар сбегал за Павловским. Тот, осмотрев больного, дал ему какие-то таблетки, сказал встревоженному Катаока:
– К сожалению, нервная система этого человека расшатана до предела. Ему нужно срочно поменять обстановку. Не то он сойдет с ума.
Японец изменился в лице:
– Что же делать?
Павловский развел руками:
– Если у него остались деньги, пусть съездит куда-нибудь на отдых. Скажем, на Кавказ. Крымская природа будет напоминать ему о «Принце».
Утром Като полегчало. Он уже не стонал и не сокрушался по поводу экспедиции.
Глядя на исхудавшего, подавленного молодого человека, Катаока сказал ему с болью в голосе:
– Вам нужно отдохнуть. У вас еще остались деньги?
Ему никого не пришлось уговаривать. Като с радостью ухватился за его предложение. В тот же вечер он уехал на Кавказ.
Почти не поднимаясь на поверхность, Сузука просто изнурял себя работой, словно хотел бросить вызов пресловутому кораблю и тем силам, которые преграждали путь к сокровищам.
Однажды, отодвинув валун, закрывавший иллюминатор парохода, он не заметил, как потревожил глыбу, еле державшуюся на водорослях. Немного промешкав, она сорвалась вниз, преодолев призрачную преграду.
Мио почувствовал, как что-то ударило его по голове. В глазах помутилось, и он потерял сознание.
Очнулся водолаз уже на берегу. Павловский, бледный и испуганный, перевязывал ему голову.
