Ададуров с Олсуфьевым не замедлились и подошли к окну. Увидели, как дворцовый истопник тащит на спине огромную вязанку дров.
– Смотрите, господа! Истопник ворует у меня дрова и не боится быть пойманным!
Мужчины с недоумением посмотрели друг на друга, а Екатерина продолжила:
– Если бы в России воровали только истопники! Так нет же, без страха быть пойманным, воруют из казны все, кто с руками и при государственной должности. И тащат не вязанками дров, а тысячами и сотнями тысяч рублей. Растаскивание собственной страны по кошелькам долго ещё продолжаться будет?
Вопрос повис в воздухе, и будет висеть ещё 250 лет, и будут воровать из казны миллиарды, и будут безнаказанны те казнокрады…. Неужели воровство наша национальная особенность?
– … и последнее, господа! – Продолжила Екатерина. – Необходимо сделать государство – нашу Россию, грозной, внушающей уважение всем иноземным соседям. Для сей цели учредить надобно сильную армию и могучий флот. Армейские полки надобно увеличить в числе и снабдить их фуражом, провиантом, оружием по полной форме. Число кораблей с экипажами увеличить…
Граф Олсуфьев, едва услышав о намерении императрицы увеличить военную мощь России, скукожился лицом. Екатерина мгновенно это отметила
– Что граф кривишься?
Олсуфьев помедлил с ответом, но потом бухнул, как в лужу упал:
– Государыня, Вам по этикету ответить, аль по правде?
– По правде, конечно! Кривду-то я и без тебя каждый день слышу.
– Ваши прожекты, государыня, чудо, как хороши. Вон Ададуров от радости все ладошки себе отхлестал. Только под них уйму деньжищ надобно иметь. А, где их взять-то? Казна, матушка, пуста.
– Знаю, Адам Васильевич. Сама распорядилась раздать тем, кто помог мне взойти на престол, больше 800 тысяч рублей, не считая земли, чинов и должностей. Долги, тем более царские, должно отдавать и сторицей, чтобы в следующий раз помощь была. По другому в нашем царском деле нельзя – мигом взашей вытолкают, и спасибо, если живу, останешься.
– Всё это так, но где денег-то взять? Армии третий месяц жалования не плачены, торговля в упадке, военное ведомство в долгах, флот в великом пренебрежении, внешний долг образовался…
– Ведома мне крайняя нужда в финансах. Без больших денег, всё, что я вам наговорила, почнёт в бозе благих намерений. Если не расплатиться со своей армией, то придётся кормить чужую. Посему удумала сократить число дармоедов, живущих за государственный счёт.
– Неужели, Екатерина Алексеевна, чиновников число сократить решили? – воскликнул Ададуров, пострадавший от произвола столичных крючкотворов.
– Чиновников, Василий Евдокимович, надобно проверить на полезность делу и знание предмета. Бестолковых чинуш убрать, а число деловых особливо знающих иноземные языки, требуется увеличить. От этого только польза государству получится. Я же говорю о монастырях, кои за счёт казны жируют. Их число хочу сократить на 500–600, а деньги от сей экономии направить на народное образование и лечение от душевных и срамных болезней.
– Хватит ли? – усомнился граф. – Половину, как водится, уворуют…
– Вороваек казны хватать без пощады! Лишать всего имения и в Нерчинск на рудники пожизненно!
…Заметим, у императрицы мысли родились благие, праведные и правильные. Но по сию просвещённую пору, скрадёт мужик на похмелку бутылку казённой водки – он ещё опохмелиться не успел, а ему наш самый гуманный и справедливый суд в мире уже приговор читает: «Три года Магаданских лагерей». Другой упрёт народных денег на миллиарды, ему сразу же суровый приговор – многолетний домашний арест с последующей амнистией, по вновь открывшимся обстоятельствам дела, а про миллиарды все забыли. Лежат они не там, где вы их ищете, и не у тех, о ком думаете…
