Ужин открыл пошире рот и плотная ткань мешка налипла на губы, полностью перекрыв доступ воздуха в лёгкие: он уже терял сознание, зенки лезли на лоб, когда наступило облегчение. Но, странно, вроде ничего не изменилось: Серёга всё также не мог вздохнуть, а уже не задыхался. И двигаться он не мог и всё, и вся вокруг него замерло тоже. Время замедлило свой ход, почти остановилось.
– Не стоит удивляться, Сергей, – прозвучал в ушах Ужина бархатный вкрадчивый голос. – Перед смертью и не такие удивительные штуки могут случаться.
– Я что, уже умер? – не сказал, а подумал Серёга, потому что и язык перестал его слушаться, впрочем, как и всё остальное тело.
– Ещё немного и станет поздно. Никто не сможет тебя спасти, даже реанимация не поможет. Пока ты здесь, а не на небе или где-то ещё.
– Ты ангел?
– Хм. Немного не угадал. Но это не важно. Я тебе предлагаю помощь. Если хочешь, я вытащу тебя отсюда.
– Да? А ты не врёшь?
На одно мгновение страшное удушье вернулось, шестерёнки часов провернулись на сотую долю миллиметра, время дёрнулось вперёд и опять застыло.
– Ну как, почувствовал – вру я или нет? – с теплотой в голосе поинтересовался у Сергея его невидимый собеседник.
Ужину нестерпимо захотелось вздохнуть и выдохнуть, но у него ничего не получилось. Вместо вздоха он подумал:
– Я всё понял. Больше не надо.
– Хорошо, я больше не буду. Не бойся, я тебя вытащу, если ты дашь согласие на участие в квесте. Предупреждаю заранее: гарантий, что ты сможешь пройти квест до конца, нет. Ты можешь стать победителем и получить ещё один шанс на жизнь, а можешь окочуриться на первом же этапе. Или жизнь, или, в самом худшем разе, небольшая отсрочка. Что выбираешь?
– Я сыграю в твой квест. Кто бы ты ни был.
– Квест не мой. Меня попросили собрать игроков. А кто я – ты скоро узнаешь.
Часы снова затикали, чёрный полиэтилен зашуршал, пальцы удушья рванули к горлу, лёгкие сжались и всё кончилось. Серёга, став невесомым, взлетел и его приняла в себя радуга…
Вадим Львов, которого в богемных кругах столицы знали как поэта, выступающего под псевдонимом Мертвяков, получив огромный импульс, вошедший в него со смертью его родителей, которых он собственноручно забил молотком до смерти, летел ракетой по ночному городу, мокнущему под противным мелким дождём. Летел мимо оранжевых и жёлтых огней и его расстёгнутое клетчатое пальто хлопало на промозглом ветру, как крылья. Он точно знал, что свободен, и если бы он мог теперь, поменяв внешность, уехать отсюда навсегда, перевоплотиться лицом, как он изменился духом, тогда бы он чувствовал себя счастливым и в полной безопасности.
Разыскивать его, как вероятного убийцу, станут лишь завтра, если повезёт, то послезавтра. Совсем небольшая фора по времени, но она всё же позволяет уйти от возможных преследователей в фуражках очень далеко. Он выбрал автобусный междугородный маршрут на юг. Денег на билет у него хватило. Наскрёб по карманам с трудом требуемую сумму: в порыве агрессии он забыл устроить дома обыск и взять себе то, что по праву сильного теперь принадлежало ему. Возвращаться было глупо и неосмотрительно, приходилось надеяться на свою счастливую звезду.
Думая о себе, в восторге от содеянного им, Вадим, переходя дорогу к автовокзалу, чуть не попал под колёса грузовика. Вот тебе и счастливая звезда. Надо быть осторожнее, даже если ты считаешь себя не таким, как все, а всемогущим и зрячим, обладающим виденьем ста пророков. Он едва увернулся от несущейся на него громады, отпрыгнул назад, а вильнувшая в бок фура, окатив его водой из лужи, протяжно недовольно загудела. Вадима затрясло, но не от страха, а от злобы: вслед уезжающему грузовику он выкрикнул: «Сдохни, сука!» – и гордо показал средний палец.
