Золото лепреконов - страница 37

Ныне, во главе фигур стоял Хмырь из линии Уленшпилей, взявший себе всех жен по линии Аден-Туанов. Ему, собственно, нужна была именно эта линия. Почему? Потому, что благодаря древности происхождения (это одна из семи ветвей, пришедших в Граданадар и заселивших его) линия имела все права на престол Председателя. Породнившись с Аден-Туанами, Уленшпили становились знатью, а сам Хмырь получал возможность побороться за престол, что он, в общем-то, и проделал – поборолся и победил всех, да так, что отбил охоту оспаривать это право на многие циклы – он зубами загрыз трех претендентов, не вытаскивая кинжала. А еще говорят, что использовал какую-то нечестную, неправильную магию, после которой у остальных внутри поселился ужас.

Таким образом, Хмырь стал Председателем, а мама Вицли Шмеля – его Принцессой, т.е. главной женой и первой дамой. Вицли Шмель много думал про эту «неправильную» магию и пришел к выводу, что без Бабули там не обошлось. Сам Вицли при этом автоматически получал множество привилегий, которыми в молодости пользовался на всю катушку. Председатель его не любил, видел в нем будущего соперника и, скорее всего – врага. Вицли же Председателя, не то, чтобы любил… скорее уж обожал. Близость к Его Великолепности давала кучу привилегий и свобод – Вицли Шмель был вхож в любые норы любых уровней, кроме Бабулиной пещеры и библиотеки.

– Бабуля… она, как бы и не бабуля совсем. Ну, мне-то уж точно бабушкой не приходится. Бабуля – это ее звание. Это у нее работа такая. У нас есть: Председатель, мать моя – Принцесса, есть еще Мудрец-советник, Палач есть… Дуралей-потешник… кто еще… ну, и Бабуля – она, вроде как ведьма. Боятся ее все… и есть за что. Может в жука превратить, а может так колдунуть, что от тебя только мокрое место останется, это в лучшем случае. Мне, короче, туда хода нет.

– Подожди-ка, дружище, – перебил Зава, – к чему ты это все? Я же тебя не о Бабуле спрашиваю. Я у тебя конкретно спросил: «Зафига ты за мной тянешься»!

Отсутствующие уши у Михаэля Завы болели все сильнее, его трясло от сырости, дыхание то и дело прерывалось. Похоже, что канализация убьет не хуже виселицы, только медленней.

– Я скоро помру здесь, а ты, лепреконская морда, отправишься себе восвояси, как ни в чем не бывало!

– Да не могу я уйти! Ты дослушай, все равно ведь делать нечего! Вот сиди и слушай, может, чего услышишь, – возмутился Вицли Шмель.

Таким образом, молодой Вицли Шмель, всячески потакая своей лепреконской натуре, счастливо и беззаботно проводил время на вечеринках, балах, а то и просто – оргиях, которые лепреконы устраивали то там, то сям. Везде ему были рады, везде имелась возможность выпить и закусить. И так это дело Вицли Шмелю пришлось по душе, что бывало, он не просыхал по нескольку седмиц кряду, переходя с банкета на банкет. Пристрастившись к бутылочке, Вицли амбиций не потерял, но все они свелись лишь к одному – к дегустации. Вицли стал экспертом. Он был способен отличить вино не только по вкусу, но и по запаху, запросто мог сказать – откуда вино, из какого винограда или другого какого фрукта, сколько и в каких бочках выдерживалось, он даже мог отличить бочку от бочки при одном и том же вине. И все это по запаху! Его нюх был безупречен и очень быстро Вицли Шмель сколотил приличное состояние, выиграв на спор изрядное количество золотых монет. И все было бы хорошо, если бы однажды он не забрался в погреба самого Председателя.