– К управлению полиции.
– Будет сделано! – встрепенулся бородач. – Доставим со всеми нашими уважениями.
– Да уж постарайся, братец, – откинулся на спинку сиденья Алексей.
Ротмистр Кублинский в город прибыл после окончания русско-японской кампании пятого года. Бездарно проигранная война с Японией оставила в душе молодого офицера негативный отпечаток. Разочаровавшись в воинской службе, он по протекции Лединга перевёлся в жандармское управление, и ведал политическим сыском. После того как в январе тысяча девятьсот шестого года при штурме владивостокской крепости бунтовщиками погибли её комендант и главный подстрекатель беспорядков народоволка Волкенштейн, политики в этой забытой Богом окраине империи оставалось не слишком много, она частенько переходила в сферу интересов материальных и граничила с уголовщиной. Поэтому Кублинский не гнушался поручениями иного рода, связанными с уголовным делопроизводством. Владивосток – город портовый, бандитов разных мастей и прочей воровской публики здесь было предостаточно, а штат полицейских весьма ограничен.
Кроме всего прочего на полицмейстере лежала задача следить за чистотой города. Жители не слишком-то отягощали себя выбором, куда выбросить помои. Приходилось чуть ли не ежедневно объезжать злачные места, тыкать носом в непорядки нерадивых подчинённых.
И по мере своих сил Алексей старался помочь бывшему товарищу по оружию.
– Прибыли-с! – радостно доложил извозчик.
Ротмистр сунул ему полтинник и с удовольствием нырнул в тепло распахнувшихся дверей.
– Вы уж простите меня великодушно, что приходится так поздно вас беспокоить – шагнул к нему из-за стола высокий, атлетического сложения господин с ухоженной бородой. – Но дело больно интересное и по нашим временам не совсем понятное. Хочу поручить его вам, хотя оно и не по вашему ведомству. С другой стороны, неизвестно в какие ведомства приведёт сие преступление.
– Я в вашем полном распоряжении, Генрих Иванович, – слегка склонил голову Алексей.
– Сегодня днём на льду Амурского залива обнаружен труп неизвестного мужчины, – перешёл к делу полицмейстер. – Руки убиенного связаны за спиною, а на шее наброшена петля. На теле видны следы пыток.
– Пыток? – заинтересовался ротмистр.
В его практике случалось всякое. В основном все дела без политической подоплёки были на бытовой почве, по пьяному делу и из корыстных побуждений. Зачем же пытать? Здесь крылась какая-то тайна. Из какой такой необходимости требуется связывать человека и душить его на льду залива?
– Вот именно, – подтвердил Лединг и протянул Алексею папку с бумагами. – Здесь все первоначальные материалы, прошу вас ознакомиться с делом. Вести его будут чины полиции, а вас я прошу подключиться на правах особых полномочий. Соответствующий приказ я подготовил.
– Труп препарировали? – поинтересовался ротмистр.
– Это уж вы сами узнайте, он в лечебнице морского ведомства, – поморщился полицмейстер. – Не смею вас больше задерживать.
Алексей проживал в номерах доходного дома господина Галецкого (гостиница Золотой Рог). Дом располагался весьма удобно на углу Светланской и Алеутской и был известен тем, что в конце прошлого века мадам Галецкая открыла в нём театральный зал. Здесь же благоухала ароматными запахами ресторация, где к столу подавали не только щи, но и отменные морские и азиатские деликатесы.
Ещё с детства у Алексея сохранилась привычка расположиться на кровати на турецкий манер, поджавши ноги под себя. Он сидел, разложив вокруг весь тот небогатый материал, который предоставил ему господин полицмейстер.
