За час между уходом из штаб-квартиры Веллингтона и возвращением в нее Шарп перебрал уйму донкихотских ответов на загадку, подброшенную ему генералом. Неужели новое оружие? Что-нибудь вроде ракеты британского полковника Конгрейва, которая у всех на слуху, но которую мало кто видел воочию? Или того похлеще: возможно, разведенная Жозефина тайно обратилась к англичанам с просьбой об убежище, под чужой личиной перебралась в Испанию и готова стать фигурой в большой политической игре?
Он все еще гадал, входя в просторный вестибюль штаба, где его поджидала сдержанно-официальная комиссия с несчастным лейтенантом Эйрисом на фланге, который ровным счетом ничего не понимал в происходящем.
Приторно-вежливый молодой майор улыбнулся Шарпу, как дорогому и долгожданному гостю.
– А вот и капитан Шарп! Вы знакомы с начальником полиции, встречались с лейтенантом Эйрисом, а это – полковник Уильяме. Джентльмены? – Майор изящно махнул рукой, будто приглашал их расположиться поудобнее и выпить бокальчик шерри.
Открыть заседание, видимо, было поручено полковнику Уильямсу – толстяку с рыхлым лицом в красных венах.
– Позор, Шарп! Позор!
Взгляд Шарпа повис в доле дюйма над головой Уильямса. Капитан заставлял себя не моргать. Обычно такой взгляд легко сбивал начальство с толку, сработало и сейчас. Уильяме стушевался под неотрывным взглядом и беспомощно махнул рукой в сторону лейтенанта Эйриса.
– Вы подорвали его авторитет, злоупотребили властью. Позор!
– Так точно, сэр. Я прошу прощения.
– Что?
Внезапная уступчивость Шарпа явно озадачила Уильямса. Лейтенант Эйрис ежился от смущения, а начальнику полиции, видимо, хотелось скорее покончить с этим делом. Уильяме кашлянул, прочищая горло, – должно быть, все-таки решил преподать урок.
– Вы признаете за собой вину?
– Так точно, сэр. Незаслуженное оскорбление, сэр. Стыд и позор, сэр. Я приношу искренние извинения, сэр, и молю не судить меня слишком строго. Уверен, лейтенант Эйрис не стал бы этого делать.
Улыбка, возникшая вдруг на лице Шарпа, заставила Эйриса вздрогнуть и торопливо закивать.
– Так точно, сэр. Так точно.
Уильяме резко обернулся к растерянному лейтенанту.
– Почему – не стал бы судить? Что вы имеете в виду, Шарп? Или мы чего-то не знаем?
Начальник полиции вздохнул и шаркнул сапогом.
– Джентльмены, по-моему, мы добились своей цели. Я не вижу смысла продолжать этот разговор. К тому же у меня дела. – Он взглянул на Шарпа: – Капитан, спасибо, что попросили прощения. Честь имеем.
Когда они выходили, Шарп слышал, как полковник Уильяме допрашивает Эйриса: почему это он не стал бы судить Шарпа слишком строго?
Стрелок позволил себе слабую ухмылку, которая расползлась в широкую улыбку, едва опять отворилась дверь и в вестибюль вошел Майкл Хоган. Невысокий ирландец тщательно закрыл за собой дверь и улыбнулся Шарпу.
– Вполне пристойный исход, как я и ожидал. Ну, Ричард, как поживаете?
Не скрывая радости, они пожали друг другу руки. Шарп лишний раз убедился, что судьба балует Хогана. Инженер попал в штаб Веллингтона и стал быстро расти в чинах. Он говорил на португальском и испанском и вдобавок отличался редким здравомыслием. При виде его элегантного нового мундира у Шарпа брови полезли на лоб.
– И что же вы тут делаете?
– Да так, то да се. – Хоган ухмыльнулся, помолчал и вдруг оглушительно чихнул.
– Христос и святой Патрик! Проклятый «ирландский мерзавец».
