Что происходит этим утром за этим столом, где мы все смотрим на молодых супругов, близко-близко сидящих друг к другу, почти неприлично, будто за ночь не натешились, и вкушающих пищу и вино из рук друг друга…
Я ревную как последний идиот, сам привёз её ему, а теперь крошу зубы от злости, не в силах даже есть.
Стоп! Взгляд Явора… один-единственный в их сторону, невзначай, будто из под тяжёлых век… Явор?!
И он, будто волну моего удивления почуяв, проговорил:
– Может быть, охоту поднимем, а, Ориксай? Самое время…
– А что же, можно…
Можно… Явор… Явор Мудрый.
Я поймала взгляд Бела. Он видел, и он про Явора понял! Ясно всё… только теперь надо, как на болоте. Пришлось мне однажды идти одной, заблудилась и попала в трясину. Только то, что я всегда была лёгкой телом в первые же мгновения спасло меня, а потом включилось соображение, и я, спокойно оглядевшись вокруг, углядела за какое деревце смогу ухватиться, чтобы выбраться…
Стало быть, Бел не заговорщик, сразу легче, что он, именно он, мой дорогой Бел не злодей! Вот он и есть моё деревце! А ты, Явор, попался. Вот только надо понять, кто ещё с тобой, иначе всё напрасно, и деревце не спасёт, на голову наступят и утопят…
После трапезы я попросила Явора остаться. Он побледнел слишком румяными щеками, что тоже свидетельствовало в пользу моей догадки.
– Тебе зачем дядя мужнин? – спросил, вроде играя, Бел, но он взволновался, боится, что я выдам себя.
– Я, Белогор-кудесник, кое-чему на Солнечных дворах ваших научилась, хочу поговорить о здоровье дорогого дядюшки, – улыбнулась я.
Но Бел смотрит всё же напряжённо, глубиной своих глаз, тогда, подойдя к нему, я сжала его запястье, но продолжила говорить игриво, глядя при этом в глаза Белу, так, чтобы он понял, что я вовсе не собираюсь раскрываться:
– Ты сам великий лекарь, Белогор, останься, проверь мою догадку? Или?
– И давно ты на Солнечном дворе помогала? – Бел говорит совсем не о том, что думает…
– Пять лет. Жрецы ценили меня.
Мы с Белом смотрим друг на друга. Твои глаза, Бел, я все эти годы не вспоминала их, потому что не надеялась увидеть никогда… Ну, же, Бел, прочти мои мысли! Ты сможешь. Кто другой не сможет, ты сможешь…
– Ладно, царица, зайди после беседы вашей, поделись, до полудня время есть… – Понял, слава Богу…
А я не понял. Я смотрю на свою мудрёную жену, Солнечный двор? Как это понимать? Она из лекарских помощниц? Почётное занятие… не каждую берут, отбор проходят помощники и помощницы жрецов Солнца. «Жрецы ценили»… чё?! И на чёрта ей Явор?!
С Белогором так смотрят… не будешь ревновать… да я щас чокнусь уже от ревности! Явора зачем-то в оборот берёт, Белогора за руку держит, и стоят так близко, в глаза глядят друг другу… Конечно, он с детства её знает… Её семья в общем-то…
Но Доброгневе это тоже не очень нравится, похоже, она нахмурилась, бледнея, глядя на Белогора и Авиллу. Она-то… или… Что-то с Белогором у неё? Два жреца главных… а если они против меня объединились?..
На воздух выйти надо. Подожду телохранительницу мою на воле…
Виновен! Всё, попался ты, Явор, виновен! Но только я ничем не должна показать, что держу тебя за хвост, всего зверя надо поймать и весь замысел оценить…
– Ты нездоров, Явор, – спокойно сказала я, глядя внимательно в его голубые глаза, немного выкаченные их орбит. – Что ты так смотришь, испугался чего? – я улыбнулась и подошла ближе. – Позволишь? – я тронула его кожу: так и есть очень сухая, ломкая даже, как пересохший у очага пергамент.
