пасмурный и мрачный день, как капли разноцветной росы. Турмалины, рубины, аметисты, изумруды и сапфиры восхищали любого гостя. Маленький и уютный пруд тоже светился из глубины. Тот, кто оказывался здесь впервые, замирал, глядя на дно пруда. По воде скользили золотисто-бархатные змеи. Изящно извиваясь и шипя, они не подпускали к беседке никого, кроме самых близких слуг.
Через пруд был переброшен резной, будто сотканный из серебряных нитей мостик, по которому мог пройти только один человек. Беседка и мостик словно парили над водой в сизых облаках, отраженных в глади воды. Вдоль берега прохаживались черные павлины, покачивающие огромными переливающимися радужными хвостами. На ветвях сидели яркие, необычные птицы.
Таков был чудесный парк, но ни один человек, кроме мэра, не мог наслаждаться этой красотой.
Когда Пирр захватил город, он приказал вырубить всю зелень, а самые красивые и пышные деревья и кустарники пересадить в чудесный парк.
Ни один горожанин с тех пор не видел всего самого прекрасного, что создала природа и что радует и вдохновляет человека в тяжелые времена. Но не все растения выжили, и тогда был отдан приказ: на месте засохших деревьев появлялись другие, из металла и драгоценных камней.
А вот горожане теперь могли видеть только серые стены и камни, а яркая звезда превратилась в палящую Роцию, обжигающую жаром и духотой.
Чтобы ветер не занес семена других деревьев и растений, вокруг Пиррштада были вырублено всё и возведены высокие, как скалы, стены. Не осталось ни одного клочка свободной земли. Все было вымощено камнем и засыпано песком так, чтобы попавшее случайно семя не проросло. Вместо густого леса город окружала рыжая огненная пустыня. Горожане уже стали забывать, а дети совсем не знали теплой и мягкой травы, приятного душистого запаха зеленой кроны, теплой земли после дождя, ярких лесных опушек, покрытых цветами и наполненных нежным звоном маленьких насекомых-кузнечиков, жучков и комаров. Они жили на камнях и в камнях, а их дети играли на камнях и видели только камни. Только камни, камни, камни…
Пока мэр старался заснуть и забыть свои страшные мысли, художник уже проснулся. Пробуждение его было легким и спокойным.
Обычно ему снились цветные сны, от которых он чувствовал облегчение и радость. После пробуждения он вставал и начинал работать: рисовать то, что приснилось. Все его картины и рисунки после сна были загадочны и наполняли душу непонятными чувствами.
Арни обычно спал недолго, но и этого времени было достаточно, чтобы сбросить накопившуюся усталость и забыть неприятные мысли о мрачном городе. Он не любил валяться в постели, да и не имел такой возможности. Чаще всего его постелью были трава да плащ. Если он спал в лесу, то не торопился вставать, боясь неосторожно побеспокоить утренних птиц и животных. Он медленно открывал
глаза и вслушивался в шелест листьев, щебетанье птиц, крики зверей и шуршанье трав. Это тоже было сном, но сном наяву, со своими открытиями, чудесами и неожиданностями.
Ничего этого не было в уютной, но серой комнате тётушки Цили. Все было мертвым и пустым. Только один цветок пробуждал хорошие и добрые мысли. Арни не мог долго лежать и смотреть на голые, серые, потрескавшиеся от старости стены и потолок. Художник встал и, осторожно ступая, чтобы не потревожить покоя хозяйки, которая, как всегда, копошилась на кухне, подошел к своим вещам.
