В восемь утра императорское семейство встретилось в столовой за завтраком. Константин предпочитал обходиться в семейном кругу по возможности без посторонних. Завтрак подавался в небольшой овальной столовой, которая казалась слишком просторной для четверых. Служители заранее расставляли пурпурные кофейные приборы с золотыми вилками и ложками, раскладывали на блюдах яства, ставили большой горячий кофейник и удалялись. А уж разливать кофе и потчевать домашних приходилось Евдокии, хотя она иногда бывала этим недовольна.
Император не выспался и не выглядел отдохнувшим, августа с принцессой смотрелись куда бодрее. Принц выспался лучше всех, был очень оживлен и без умолку рассказывал о вчерашнем детском бале.
– А ты, Катерина, довольна балом? – спросил император.
– Очень! Я в восторге! Почаще бы у нас устраивались такие балы!
– Да-да, – подхватил Кесарий, – я тоже хочу почаще балы!
– Ты ешь лучше, любитель балов, – сказала Евдокия. – А то смотри, мы уже почти всё съели, а у тебя еще полная тарелка.
Кесарий принялся за оливки и козий сыр, а Константин, как бы между прочим, поинтересовался у дочери:
– А как тебе понравился наш юный итальянский друг?
Принцесса чуть приподняла брови и ответила:
– Он хорошо танцует!
– Значит, ты не пожалела, что вняла моему совету? – спросила императрица.
Катерина сделала глоток кофе.
– Нет, мама, танцевать с ним было приятно.
– Кстати, – августа взглянула на мужа, – мне показали твою «прелестную девочку» Мари. Она полвечера проплясала с каким-то бородатым сайгаком, который и танцевать-то толком не умеет! Сразу видно – какой-нибудь ученый!
– Ну, почему сразу ученый? Некоторые ученые прекрасно танцуют, да и бороды у них нет, – заметил император и тронул свою бороду.
– О, да, – оживилась Катерина, – например, господин Киннам танцует просто божественно! Вчера он пригласил меня на Венский вальс, я так боялась именно этого танца, он такой быстрый, но с Киннамом это было что-то волшебное!
– Ну, я рад, что вы хорошо повеселились, – произнес император несколько мрачно.
– Но ты тоже, вероятно, увлекательно провел время, – заметила августа. – Ты даже забыл о белом вальсе!
– Прости, Евдокия, я просто заболтался, – сказал Константин еще мрачнее.
Императрица бросила на него удивленный взгляд.
– Да ладно, – она лучезарно улыбнулась, – ты же всегда любил свою болтовню больше, чем танцы.
Но нотка обиды не могла укрыться от императора. Он пристально посмотрел в глаза жене и промолвил:
– Я чувствую, это для тебя был особый момент, что-то из ряда вон выходящее, да? Но, пожалуйста, когда это случится в следующий раз, скажи мне об этом прямо. Уж тогда я не забуду.
– И даже покинешь изысканное общество в биллиардной? – Евдокия лукаво сощурилась.
– Ты в этом сомневаешься?
– У них там свои секреты! – встряла Катерина. – Интриги… Кстати, а что за история с нефтепроводом? Вчера на балу Стратиотис пристал ко мне с вопросом, не нанесет ли его строительство ущерб духовной жизни киликийских монастырей!
