Полированные камни Форума Константина сверкали и дышали жаром, от них рябило в глазах. И не только из-за блеска, но от того, что здесь был собран мрамор самых разных оттенков – от древнейших камней, серых и источенных непогодой, до современных вставок, которые хоть и подбирались по цвету, но все же явственно выделялись на общем фоне.
Сегодня друзья спешили не на заседание верхней палаты Синклита и даже не в читальный зал Императорской библиотеки, всё было гораздо прозаичнее: за Фомой и Панайотисом бесшумно закрылись стеклянные двери, и они очутились в недрах «Мега-Никса». Здесь было прохладно, но людно и шумно. Сразу запахло рыбой, разогретым маслом и свежей зеленью. Стратиотис недовольно поморщился: он не любил сильных запахов.
– Пойдем-пойдем! – Амиридис подтолкнул друга. – Увидишь, здесь очень мило!
Главный столичный «Мега-Никс» или, как его называли между собой сотрудники фирмы, «Дворец» располагался в двух шагах от Форума. К нему вел широкий проход, начинавшийся от южного портика. «Мегу» давно уже полюбили туристы, гуляющие по главной улице, покупатели, ошалевшие от толкотни Большого Базара, и, конечно, завсегдатаи Ипподрома, наводнявшие «Дворец» в праздничные дни. «Мега-Никс» занимал просторное здание, построенное специально для «быстрой еды». Конечно, архитектор не по своей воле ограничился двумя ярусами, но что было делать – пришлось вписывать заведение в формат одной из главных имперских площадей. Зато внутри фантазия зодчего разыгралась вовсю: здесь имелись общие залы, отделанные досками в морском стиле, уютные уголки на несколько столиков и даже трапезные, где посетитель мог пообедать в относительном уединении – длинные столы были там придвинуты вплотную к высоким мраморным перегородкам и дополнительно разделены на небольшие отсеки. К одному из таких отсеков и направились друзья. Фома погасил телеэкран, где молоденькая дикторша рассказывала о результатах сегодняшних забегов, и вызвал сенсорное меню.
– Смотри, Пан, всё просто.
Он потыкал пальцем в названия блюд, которые Стратиотис даже не успел прочесть, и вставил в гнездо банковскую карту.
– Две-три минуты – и наша рыбка приплывет пневмопочтой прямо сюда. Никакой толкотни!
Панайотис усмехнулся:
– Да, техника! Но, ты знаешь, мне всё же это не по душе. Еда – дело интимное, ее должен готовить старый повар, и чтобы верный слуга строго по расписанию подавал обед на фамильном фарфоре… А чем есть вот так, лучше вообще не есть.
– Ой-ёй! – Амиридис расхохотался. – Откуда в твоем монастыре слуги и фарфор? Разве они монахам полагаются?
– Да я же и не монах еще!
– Ты хуже монаха, ты зануда! Многие монахи веселее тебя, хотя и у них слуг не водится.
– У них есть послушники и трапезники. – Стратиотис нахмурился.
– Ладно-ладно, не обижайся, я же шутейно! Не хочешь – не ешь, разве тебя заставляют? – Фома пожал плечами. – Ты же, бедняга, не по своей воле сюда притащился, а по воле твоего типа из «Византийской культуры». Ну, вот и сиди, впитывай, как наша культура здесь реализуется.
– Ой, наша ли? – усомнился Стратиотис. – Это все-таки турецкая выдумка и западная отчасти, а потому…
– А потому будь доволен, по крайней мере, тем, что здесь всегда постный стол!
– Да какой же постный, если рыба это практически скоромный продукт! Так, по немощи, в праздники допускается, – заворчал Панайотис.
– На тебя совсем не угодишь!
