Золотой миллиард 2 - страница 19

Джеки шмыгнула носом и уверенно сказала: – Поняла. Я всё сделаю.

Буря назло «поддавала жару»: билась в окно, удлиняла путь, заметала дороги. Тусклые фары встречных машин с осторожностью прощупывали дорогу. Щетки трудились без остановки. Говорить не хотелось, слова стали лишними, хотелось действовать, только действовать. Суровин начинал «закипать» и то и дело напоминал себе, что эмоции тут не помогут – нужно сохранять голову холодной. Шестилетняя девочка не могла пропасть бесследно, а если кто-то помог, то станет подопытным кроликом научной службы, да так чтобы надолго! Но это опять эмоции. Ну не может мне в жизни так не повести.

– Может, из-за моей должности похитили? Взять у меня нечего. Остается, месть? Сам знаешь, дорогу успел перейти только Филипп Филипповичу. Зараза, попахивает совпадением, но факт остается фактом: именно он сегодня с утра подарил водку. Это раньше, давным-давно, до купира такой подарок не вызвал бы вопросов, а сейчас, когда ее просто нет в магазинах, да еще от человека, который мягко сказать не друг, водка вызывает подозрение. Просто так здесь водку не дарят. И какой был расчет: что с горя я сопьюсь и уйду из «Расы». Так себе расчет. Филипп Филиппович – натура интеллигентная, похищение ребенка и такой смазанный план с ним не вяжутся. Неее, тот скорее бы выждал, когда Суровин напьется в зюзю, тогда уж он позвонит кому надо, и доложить, кому следует.

Несмотря на волнение, присутствует какая-то странная уверенность, что всё будет хорошо. Что, всё уже хорошо. И если б не слезы жены и не свербящая мысль: Аня пропала, то он мог бы и поверить этой уверенности. Откуда бы уверенности взяться, если пропал ребенок? Нет Ани, пропала! Больше доверяя фактам, он отгонял это необоснованное предчувствие. Интуиции можно верить, когда нет сильной заинтересованности. А он очень-очень заинтересован увидеть Аню живой и невредимой.

А когда машина подъехала к дому, то по этой уверенности на благополучный исход больно-больно резануло и пошатнуло, и он вцепился в руль, чтобы удержать этот мир под контролем.

– Мы найдем. Не успокоимся, пока не найдем. Спать буду стоя, землю рыть, – храбрясь, сказал Гофман. Добрый человек.

Иван не смог выдавить из себя «спасибо», почему-то это простое слово показалось ему страшным в этой ситуации. «Спасибо» за что?

– Ждем приказов, – отозвался сзади Щукин.

– Найди свою жену. Вместе пройдитесь по дворам. Передвигайтесь группами по три-четыре человека. Составь план, где прошлись и во сколько. Время: одиннадцать двадцать пять. Виталя – со мной, остальные поступают под командование лейтенанта Щукина. Исполнять.

Двери машины открылись. Не унимающийся с ночи ветер пытался закрыть их обратно, выл, выл, бросал в лицо снег с дождем. На первом этаже, как только ветер остался на улице, из подвала послышался женский крик. Спуск в подвал находится слева от входной двери, в небольшом закутке-колясочной. В доме три подъезда и только в среднем имеется внутренний спуск в подвал, о котором знали и которым пользовались почти все жители дома. Подвал хороший, сухой, пахнет металлом и песком. В темноте Ивана встретили огни ручных фонарей. Лампочки перегорели, и ни у кого из соседей пока руки не дошли заменить, а Суровин не может и человечество спасать, и успевать лампочки менять.

Мария Сергеевна, бодрая женщина семидесяти двух лет от роду, не разглядела в полутьме ящик с вещами, запнулась, упала и вскрикнула. Первой на помощь пришла ее сестра, на три года младше. Эти женщины – уникумы. Когда из жизни пропало старшее поколение – вирус купира обычно не дает жить долго – мечта пенсионного фонда сбылась, хвала богам в мире пост Апокалипсиса нет и самого пенсионного фонда. Так вот, когда исчезло старшее поколение, то такие приятные, добрейшие старушки стали на Урале вроде негров или китайцев: знаешь, что такие люди существуют, но реально не видел. Их кровь периодически берут на анализы, полностью обследуют, ладно хоть в лабораторию не заперли. Пока ничего, дающего надежду младших поколениям на такую же долгую жизнь не нашли. Увы! Всего на Урале живут семьдесят два человека, возрастом выше шестьдесят пять лет. Кроме Марии Сергеевны с сестрой, здесь трое мужчин. Один – сосед из девятой квартиры, наладчик оборудования тридцати семи лет, живет с женой и тремя дочками. Из особых примет только солидная залысина.