– Ты отпустила того мужчину, который опаздывал к врачу. Полгода назад ты бы оштрафовала его, не задумываясь и не приняв данную причину во внимание. В принципе ты так и поступала во всех подобных случаях, невзирая на мои слова, что мы здесь не столь принципиальны. Теперь же в тебе будто что-то поменялось. Эй, я что-то не то сказала? Мэл?
– Нет, всё в порядке. Просто я нигде не могу найти свой сотовый телефон. Наверное, оставила в служебном автомобиле. Надо успеть, пока парни не уехали. Увидимся после Дня благодарения.
Я наскоро прощаюсь с коллегой, хотя это вряд ли можно так назвать, и покидаю раздевалку быстрым шагом. Но на самом деле мне некуда торопиться. Я ничего не теряла и не забывала ни в патрульной машине, ни где бы то ни было ещё. Просто у меня нет ни намерений, ни желания рассказывать о себе и о том, что шесть месяцев тому назад я злилась на весь чёртов мир в целом и на каждого человека в частности. И потому-то и не учитывала всякие объяснения и оправдания, не считая даже самые уважительные из них достаточными для того, чтобы превышать скорость и нарушать правила дорожного движения. Я была жёсткой и отрицающей поиск любых компромиссов, не желающей ничего слушать, когда перед законом все должны быть равны. Но несколько часов назад, и правда, позволила тому человеку уехать. Так же, как и Олдриджу. Нет, даже не начинай этого снова. Не смей.
Но мысли уже вторгаются в меня бурным потоком, сметая всё на своём пути. Несмотря на то, что прошло целых две недели, воспоминания всё так же свежи и отчётливы. Они нисколько не потускнели. Разве что засос, оставленный на шее, который я обнаружила по приходу домой из отеля, почти сравнялся по цвету с окружающей кожей. Я думаю, что буду скучать по нему, когда он окончательно исчезнет. Так же, как некоторая часть меня начала тосковать по Олдриджу в первый же вечер. По нему надо мной, рядом и во мне. По его словам, взглядам, движениям, действиям и близости. Вот, наверное, кто смягчил мою злость. Даже не осознавая этого, ослабил её до такой степени, что я стала вольно и расслабленно подходить к исполнению своих прямых обязанностей, но меня это даже не беспокоит. В отличие от того, что он просто уехал. Я привнесла слишком много эмоций в обычный секс. Наделила мужчину теми качествами, которыми он, возможно, и не обладает. Стала ожидать непонятно чего, когда мы ничем друг другу не обязаны, а он мне и тем более. Но чем больше я пытаюсь заставить себя остановиться, запретить себе вспоминать, тем в моей голове всё становится только хуже. Сильнее. Чётче. Пронзительнее. Острее. Как будто всё закончилось только что, а не две недели назад. Как будто я всё ещё ощущаю его. Губы, руки, вес тела, желание, силу и страсть. То, как он растворяется во мне. Лишается контроля в моих объятиях. Забывается в экстазе.
Думая об этом, я часто теряюсь в пространстве, утрачиваю осознание, где нахожусь и просто что собиралась поесть, перестаю ощущать аппетит или не понимаю, что конкретно читаю, в результате пробегая глазами одни и те же строки по несколько раз, но всё равно не приближаясь к разгадке смысла в том или ином отрывке. Иногда я касаюсь себя, но чувствую лишь разочарование. Хотя я никогда и не дотрагивалась до своего тела слишком часто, сейчас оно и вовсе словно насмехается надо мной, говоря мне, что я полная дура. Что наедине с собой у меня больше никогда и ничего не выйдет. Что всё это просто напрасная трата времени и усилий.
