– Сумасшедшие придурки, вот вы кто! – сказал один из пленников.
– Возможно, очень скоро деньги будут вам нужнее, чем нам, – ответил Джонсон.
Он достал деньги из своего ставшего теперь ненужным костюма и сунул их в карман формы. Брэдли сделал то же самое.
– Можете воспользоваться нашей одеждой. Немыслимо, чтобы американские офицеры бегали по городу в полосатых трусах! А теперь, боюсь, все же придется залепить вам рты.
Он потянулся к своему чемоданчику. Один из пилотов в приступе паники попытался сесть на постели.
– Вы же сказали…
– Слушайте, если бы мы хотели вас убить, то шума от наших пистолетов с глушителями никто не услышал бы даже в коридоре. Думаете, нам хочется, чтобы вы начали вопить, едва мы выйдем за дверь? Помимо всего прочего, это принесет неудобство соседям.
После того как рты были залеплены клейкой лентой, Джонсон сказал:
– И конечно, мне не хотелось бы, чтобы вы принялись прыгать и колотиться об стены. В ближайшие два часа нам не нужно никакого шума. Так что извините.
Он нашел в своем чемоданчике баллончик с аэрозолем и брызнул в лица обоим пилотам. Затем Джонсон и Брэдли вышли из номера, повесив на дверях табличку «Прошу не беспокоить!». Джонсон дважды повернул ключ в замке, а затем обломил его с помощью кусачек.
Внизу они подошли к дежурному за стойкой. Улыбчивый юноша жизнерадостно приветствовал их. Джонсон спросил:
– Это вы дежурили вчера вечером?
– Нет, сэр. Начальству трудно в это поверить, но даже дежурным нужно иногда немного поспать. – Он с интересом взглянул на Джонсона и Брэдли. – Простите, но не вы ли случайно те два джентльмена, которые сегодня будут пасти президентское стадо?
Джонсон улыбнулся:
– Не думаю, что президенту понравилось бы такое определение, но это действительно мы. Здесь нет никакого секрета. Вчера вечером мы просили нас разбудить. Эшбридж и Мартинес. Это зафиксировано?
Дежурный провел ручкой по столбику имен:
– Да, сэр.
– И вот еще что. Мы оставили у себя в комнате кое-какие предметы, которые не положено держать в гостинице. Вы не могли бы проследить, чтобы никто не болтался возле нашей двери, пока мы не вернемся? Примерно часа три.
– Можете положиться на меня, сэр. – Молодой человек сделал пометку в журнале. – А табличка «Прошу не…»?
– Мы ее уже повесили.
Они вышли из гостиницы и остановились у первого же уличного телефона-автомата. Войдя в кабину, Джонсон порылся в чемоданчике и выудил оттуда рацию. Он немедленно связался с Брэнсоном, который терпеливо ждал в полуразрушенном гараже к северу от Дейли-Сити.
– «Пи-один»?
– Да?
– Все в порядке!
– Отлично. Двигайте сюда.
Солнце уже вставало, когда шестеро мужчин вышли один за другим из домика в горах над городом Сосалито в округе Марин, лежащем на северном берегу залива Сан-Франциско. Выглядела эта компания не слишком привлекательно: четверо были в комбинезонах, двое – в линялых плащах, снятых с какого-то зазевавшегося пугала. Все они забрались в помятый «шевроле»-пикап и направились вниз, в город. Перед ними открывалось потрясающее зрелище. На юге уходил вдаль мост Золотые Ворота и темнели на фоне неба уступообразные (или, скорее, манхэттенообразные) очертания Сан-Франциско. На юго-востоке, чуть севернее рыбацкой пристани и на одной линии с островом Сокровищ, мостом Бей-Бридж и Оклендом, в неверном свете первых лучей солнца виднелся печально знаменитый остров Алькатрас. На востоке лежал остров Ангела, самый большой в заливе, на северо-востоке – остров Бельведер и городок Тибурон, а за ними раскинулись просторы залива Сан-Пабло, исчезающие в небытии. Немного найдется в мире столь же красивых и впечатляющих перспектив, как вид, открывающийся из города Сосалито. Исходя из того, что только каменное сердце способно остаться равнодушным к такой красоте, шестеро мужчин, сидевших в пикапе, могли бы составить небольшую каменоломню.
