С утра? Пораньше? То есть когда Рома наверняка тоже будет здесь.
20. Глава 19
Женя
Куда-то тащиться, искать развлечений и даже просто гулять мне почему-то не хочется, а слишком долгое сидение дома способно подтолкнуть на самые странные подвиги. Например, сегодня мне захотелось сварить суп.
Готовить я умею — спасибо маминым урокам, она вообще в этом спец высшего пилотажа — и даже иногда люблю, но без фанатизма, под настроение, но чаще всего сильно заморачиваться с едой мне просто лень. А тут вдруг — здрасьте, не ждали!
Варево в кастрюле кипит, пар клубится, а я ставлю на конфорку сковородку, наливаю в неё растительного масла, стряхиваю с разделочной доски скромную горку натёртой морковки и берусь за луковицу. Она оказывается настолько сочной, что едкий запах уже через несколько мгновений щекочет нос, и невыносимо щиплет глаза. Опять я забыла смочить нож холодной водой. И, будто в наказание, слёзы катятся градом. Пытаюсь вытереть их локтем, шмыгаю носом.
В кухню вваливается Рома, как обычно после позднего пробуждения, взъерошенный, помятый и только с одним не до конца открытым глазом. Но стоит Роме увидеть меня, второй глаз тоже распахивается, а сам он застывает, обеспокоенно хмурится.
— Жень, ты чего рыдаешь?
Я опять шмыгаю носом, смаргиваю остатки слёз.
— Я не рыдаю. Я просто лук резала. А он такой ядрёный оказался. Для супа.
Выражение у Ромы на лице моментально меняется, кончик носа дёргается, а ноздри хищно раздуваются.
— Так это супчиком так вкусно пахнет? — воодушевлённо уточняет он.
— Ага. Фасолевым. Ты будешь?
Он снисходительно хмыкает.
— Спрашиваешь.
Лук отправляется в компанию к морковке, и я разжигаю огонь под сковородкой. Мне кажется, как раз сейчас самое время узнать.
— Ты ведь в воскресенье работаешь?
Рома задумывается ненадолго, подняв взгляд к потолку, потом отвечает:
— Вроде да.
— Опять во второй половине дня?
— Пока не знаю. А что?
— А можешь уйти с утра пораньше? — я перемешиваю содержимое сковородки и, естественно, смотрю на него, и какое выражения сейчас на лице у Ромы понятия не имею, но так даже удобней. — Вот прям очень-очень пораньше?
— Ну тогда мне легче вообще с субботы на воскресенье не приходить, — произносит он. — Только зачем? У тебя какие-то особые планы?
Поворачиваюсь к нему, его глаза поблёскивают интересом. Но, если я правильно угадываю, о чём он думает, меня бы больше устроило, чтобы он отвалил из дома не рано утром, а на всю ночь.
— Не совсем планы. Просто мама приезжает.
— Мама приезжает? — повторяет Рома, озадаченно морщится. — Она тоже будет здесь жить?
Даже представлять подобное не хочу.
— Да не дай бог! В гости. Но с утра.
— И? — многозначительно вопрошает Рома. — Я недостаточно презентабельный, чтобы знакомить меня с мамой?
— Достаточно. Даже слишком.
— Это как?
Да никак. Не знаю. Просто так сказала, так представляю. Просто…
— Ром! Ну вот оно тебе надо? Встречаться с моей мамой.
Он кивает с пониманием.
— Боишься, она узнает, что ты живёшь в одной квартире с неизвестным парнем? — И чуть кривит угол рта. — Так тебе сколько лет?
Ой-ой-ой, какие мы взрослые и проницательные!
— Сколько надо. — Взмахиваю кухонной лопаткой. — Ты просто мамы моей не знаешь. Вот совсем-совсем не знаешь. Она же из всего театр устроит. А иначе ей жить скучно. И потом будет бесконечно иронизировать, подкалывать, выдавать дурацкие сентенции, предположения и философские выкладки. И никогда не успокоится.
