-Как
я уже сказал, я прихожусь внучатым племянником покойного господина барона
Дитера фон Тиммера, барона Нойфеля. Меня зовут Иоганн Карл фон Тиммер, Франца я
знаю. А вы, госпожа баронесса?
Я
с достоинством встала, присела в неглубоком реверансе (для такого хама - фу!
почтение проявлять!) и доложила:
-Я
- Маргарита Елена Анхелика фон Тиммер, баронесса Нойфель, урождённая фон дер
Штюммель.
Странно, но при этих словах дорогой
племянник скривился, как будто пол-лимона сразу проглотил. Да и фиг с ним! Чего
приперся-то? Выразить соболезнование? Раз на похороны опоздал. Но почему он
себя так ведёт, по-хозяйски? Или он всегда такое хамло?
Гость,
после нескольких секунд молчания, продолжил:
-Мне
очень жаль, что я не смог проститься с дядюшкой, хоть и спешил, сутки провел в
дороге. Слишком поздно получил известие. Но я должен огласить волю нашего
монарха, короля Карла Пятого Тюринга. Согласно его решению, все имущество и
земли покойного барона Нойфеля должны остаться в его семье, у прямых потомков
семьи фон Тиммер. И таким наследником, согласно указу короля, признан я. Вам,
госпожа баронесса, выделяется вдовья доля. В нее входит дом, земли, в данный
момент находящиеся в аренде у фермеров, которые приносят вам арендную плату. И
небольшой городок Нойфельштатд, налоги с которого тоже будут поступать в ваш
доход. Вам понятно, госпожа баронесса?
Я сидела, как пришибленная тяжёлым мешком,
такая тяжесть сразу навалилась на плечи. Вот тебе, Леночка, и наследство! Закон
говорит одно, а король решает по-другому, как ему удобнее. Видно, очень этому
племяннику хотелось наследства, раз сумел выпросить аж у самого короля такой
указ! Ну, и чего они на меня так уставились? Ждут, что я сейчас рыдать и
лепетать нечто жалостливое начну? Не дождутся. Демидовы ещё ни перед кем не
плакали! Начиная с тех самых, далёких уральских Демидовых!
Между тем управляющий немного опомнился и
попытался что-то возразить.
-Но…
господин фон Тиммер, там же, с вдовьим
домом... И город…
Но мямлящего управляющего сурово оборвал
наследник:
-Не
нам обсуждать волю короля, господин Франц. Есть указ - его надо выполнять.
Госпожа баронесса, сегодня вы можете собирать свои вещи, а завтра вы отбываете
в свой надел. Господин управляющий, вы задержитесь, мне необходимы ваши
пояснения по некоторым статьям расходов. Да, кстати, госпожа баронесса,
фамильные драгоценности вам придется вернуть в семейную сокровищницу.
Это
он, что, про мою брошь? Вот сволочи, что
они все прицепились к моим личным драгоценностям? И мачеха и этот,
племянничек... Или считают, что такая мышь мелкая и нищая не может иметь своих
драгоценностей? Сухо и холодно ответила:
-Сожалею,
господин фон Тиммер, но ваши претензии напрасны. Эта брошь принадлежит лично
мне.
Франц неловко кашлянул и сообщил, что
госпожа баронесса не обращалась к нему за ключом от сокровищницы, и что в
описании фамильных драгоценностей эта брошь не числится. Фон Тиммер равнодушно
кивнул. Меня более никто не задерживал и даже более того, никто не замечал
моего присутствия. Я присела в реверансе и, не говоря ни слова, вышла. Не было
сил даже промолвить и букву. Не помню, как дошла до своих комнат. Но, поскольку
там встречала меня Ульрика, то дошла я верно. Не говоря ни слова, прошла в
спальню, села у столика, равнодушно глядя на сваленную у кровати перину, одеяло
сверху. Уля засуетилась.
