Рассказала бы я, какие мы, но… не время, да и не место.
Странные сидения-троны приближались, народу становилось все больше, а сердце и вовсе дергалось, как сумасшедшее.
Остановились мы в каких-то буквально десяти шагах, но возможности разглядеть троны и тех, кто на них сидел – а они не пустовали – мне не дали. Никакой.
Мою руку нежно сжали. Так же нежно, как удав обнимается с любимой добычей. Вкусненько? Питательно? Хватит надолго?! Да ты же моя прелесть!
По нашим соединенным ладоням пробежали золотистые искры. Толпа восторженно ахнула – ей нужна была сказка. Очень красивая новогодняя сказка. Зал искрился серебром и гирляндами, шарами, снежинками, еловыми ветками, покрытыми инеем.
Я казалась себе мышью, которую поймали в ловушку на маленький вкусный и сочный кусочек сыра.
Вот надо было раньше сбегать, надо было! Уже и папаша местный не таким страшным казался, и «жених»-оборотень!
– Поцелуй! – Шептала толпа.
– Отыщите мою дочь! – Раздался откуда-то издалека рык. – Вернись немедленно, негодяйка!
– Поцелуемся – или я возвращаю тебя… к отцу? Маленькая человеческая … – дыхание опалило кожу щеки. Взъерошило волосы, – лгу-унья…
Темные глаза сощурились.
Я дернулась вперед. Правильное резкое, слишком хищное лицо чужака застыло напротив. Его губы были тонкими, светлыми, а из-под верхней губы виднелись острые зубы.
– Только один. Только потому, что так нужно. – Зачем я это сказала? Дыхание почему-то сорвалось. Проснуться бы в своей кровати – и посмеяться потом с подругой… – хотя не знаю, зачем это вам именно сейчас…
А больше одного поцелуя я не переживу. Уже проходили, знаем.
– Жених должен заявить свои права на невесту, – произнес нелюдь спокойно и холодно, как будто и не было между нами этой странной искры.
А потом наклонился – и на глазах у всех поцеловал. Легко. Едва уловимо, дуновением ветерка скорее обозначая поцелуй, чем целуя на самом деле. Но в этот момент в груди запекло особенно остро, словно кипятку вылили. Я замычала, дернулась, хотела отшатнуться…
Как же, дали бы мне! Мужчина действовал привычно, настойчиво, лениво, умело.
И эти его глаза… мне казалось, что где-то я уже такие видела, только волосы должны были быть другого цвета, не темные, да и внешность немного… иная…
– С-свет, мой с-свет, ну куда же ты рвешься, человек? Подожди… – клыки прикусили мою губу, разум помутился, в груди буквально взорвался фейерверк эмоций.
На миг мне показалось, что я уже самая тянусь к нему, целую его, обнимаю дрожащими пальцами за плечи. Перед глазами вдруг промелькнуло лицо Белова, старой моей неприятности. Не знаю почему – но это резко отрезвило.
Я дернулась, глядя в глаза напротив, что наливались опасным багрянцем.
Раздался чей-то смех, а потом одобрительное:
– Ох уж эти чувства… оказывается, они могут накрыть в любой возрасте, неправда ли? – Эти слова произнес приятный звенящий голос.
Я даже обернулась, но с моим зрением разглядела только резкие черты лица, правильной формы нос и длинные светло-золотые волосы. Наверное, красивый мужчина. Здесь других и нет. Больше пугало нечто нематериальное, но поразительно мощное, огромное, что ширилось вокруг него и буквально плитой ложилось на тех, кто стоял ближе к трону.
– Все может быть, Владыка, – голос моего «жениха» звучал ровно и спокойно. Я не могла понять, как он относится к этому фарсу и зачем его затеял. Но погоди, перевернется и на твоей улице мусоросборник с тараканами, сиятельный тир, – чувства так приятны и новы…
