И этот мужчина… никогда я не видела никого подобного. Даже на фоне всех этих странных существ он выделялся. И не мощной фигурой, нет. Не вырезанными талантливым скульптором чертами лица. Было в нем что-то странное. Ужасающее. Неуловимое. Он как топь болотная – раз глянешь, второй, зазеваешься – и увяз с ног до головы, утонул – не выбраться!
Мне показалось, что мужчина чем-то раздражен. Может – ещё до нашего столкновения был. Но мне он явно не обрадовался. Брезгливо сжались губы. Окатил взглядом – неприятным, презрительным. Лучше снега за шиворот.
Я вскинулась, дернулась, но крепкая рука вцепилась в запястье так, что того и гляди – переломит.
– Это и есть ваша пара, эн-тир Норитэли? – Раздался чей-то угодливый голос. – О, какой… интересный выбор! Прошу вас! Владыка и другие верховные лорды ждут только вас! Владыка, конечно… – замялся неизвестный, – будет немного расстроен вашим выбором, но, безусловно, раз дело сделано…
Чужой жадный взгляд почему-то обшарил мои обнаженные руки и застыл где-то в районе груди.
– Сделано… или?!
И такая надежда в голосе!
– Ну, разумеется, – раздался над моим ухом чарующий голос новогоднего «подарочка», – это моя прелестная избранница на ближайшие пару сотен лет, какие могут быть сомнения…
– Но я не вижу знака связи, – возразил голос.
– Вы мне… не верите?! – И такое ледяное… презрение в голосе. Часть которого достается и мне – за компанию. – Ставите под сомнения мои слова?!
Меня резко разворачивают. И шипение – ядовитое, нежное, смертельно-опасное, проникает в голову:
– Вот только дернись мне! Не ты ли пришла сюда, чтобы поймать на крючок выгодную партию, тирра? Вас, охотниц за приданым, сразу видно! На Декрахта нацелилась? Зря-я, советник Владыки Серых гаррайнов тебе не по зубам, милая. Но если ты закроешь свой ротик и будешь сейчас вести себя, как положено скромной тихой тирре, я, так и быть, может быть, помогу тебе выбраться из этого… щекотливого положения, – произнес этот… широкой души недочеловек.
Да что сегодня за Новый год! Если я его так встречаю – то каким год-то будет? Офереенно провальным?
– И что… нужно делать? – Уточняю осторожно.
– Вот так сразу бы, – в его голосе слышалось ленивое чарующее мурлыканье, а на деле – звенела смертоносная сталь, – думаю, что тебе это не впервые, авантюристка, так что…
Меня ухватили, буквально на буксире вытащив в соседний зал, где было куда меньше народу, и выглядели все… куда более внушающе и опасно.
– Играй достоверно…
С этими словами меня пылко и крепко прижали к чужому телу, а потом… ну, в общем-то, закономерное случилось. Меня поцеловали! Удивительно прохладные, тонкие, жадные губы накрыли мои собственные. Как шторм. Как волна, что обрушивается на утлое судно. Как ураган, все сметающий на пути.
Жестко, яростно, будто и в этом поцелуе продолжая какую-то неведомую битву.
Это был не первый мой поцелуй. И даже не второй. Но вместо привычного недоумения (что в этом находят?) и усталой горечи (мной опять играют?) я вдруг ощутила, как по телу одна за другой скользят волны жара. Восторга. Отчаянной жажды. Как будто вся моя душа потянулась к этому… этому… очнитесь, мадам, у нас пожар!
Взрослая девочка, а туда же?! Мало тебе приключений? Хотелось бы увериться, что мне точно мерещится, потому что в реальности уже несколько лет как вместо «Девушка, можно с вами познакомиться?» меня встречали жалостливые взгляды, полные скрытого отвращения.
