Клиентура здесь спокойная. В основном люди за тридцать пять и больше, хотя и молодёжи хватает. В смысле тех, кто даже младше нас с Лютиком, а мы четвертаки уже далеко не вчера разменяли. Но буйная молодёжь сюда не заходит. Кому не хватает приключений, те в это время суток предпочитают шастать по увеселительным заведениям другого пошиба. В общем, двум медикам, которые зашли в «Бродвей» выпить морковного пива и расслабиться, здесь комфортно по умолчанию.
Морковное на вкус похоже на сок из неё самой, морковки, этого не избежать, но при этом напиток хмелящий. Имеет характерную «кислую» нотку в послевкусии, свидетельствующую о наличии алкоголя… Для тех, кто распробует, – «кэррот бир» отличный выбор.
– А помнишь, старина?..
О, это уже другая стадия разговора!
Когда общаются двое, имеющие полное право называть друг друга «старина», у которых в прошлом много пережитых вместе ярких моментов, и без лишних слов всё ясно.
– Это было незабываемо, брат!
Обычно ответ бывает таким, ну или чем-то в подобном ключе.
* * *
Буря начала утихомириваться где-то к середине ночи, окончательно угомонившись лишь под утро. Я не спал и не сплю в привычном смысле этого слова. Лежу, напряжённо вслушиваясь в окружающую обстановку, то открывая, то закрывая глаза, иногда проваливаясь в дрёму.
Я понимаю, что нахожусь в зыбком положении: найденный дом не безопасен, он не защищён должным образом от напастей внешнего мира. Даже крыша протекает, хотя главное не это, а уязвимость перед более существенными неприятностями. Да и внутри может таиться что угодно, я же не залезал во все тёмные углы. А в любом из них с лёгкостью скроется коварный монстр…
Пролежав некоторое время на голом полу, я чуток восстановил силы, после чего развернул спальник и упаковался в него. К тому времени, когда начало светать, я всё же смог полноценно заснуть. Сон получился тревожный и неглубокий, но в нём хотя бы голоса отсутствовали.
Пробуждение наступает не раньше полудня. Тягучий сон уходит нехотя. Наконец я выбираюсь из спальника и выглядываю в окно. Склон испещрён пятнами луж и блестит полосками ручейков, в отдалении шевелятся кроны деревьев. Тучи разошлись. Небо синее, солнце поднялось, вошло во вкус и сияет, блин, как сверхновая. Надо продолжать путь…
Я присаживаюсь на расстеленный спальный мешок, скрестив ноги в позе по-турецки, прикрываю веки, очищаю сознание от мыслей и прислушиваюсь к ощущениям. Кажется, моя цель ещё очень далеко. В смысле, то самое место, куда мне нужно в итоге добраться. Предоставлен я сам себе и теперь целиком и полностью могу посвятить силы и время выполнению задачи.
Какой именно? По ходу дела разберусь.
Главное, не останавливаться.
Внутренний голос молчит, но не исчез совсем. Именно помалкивает пока. Эдак многозначительно.
Выйдя из состояния внутреннего сосредоточения, я съедаю кое-что из запаса пищи. Покидая строение, выбираю направление и начинаю путь… Внезапно в груди разливается странный холодок.
Я поднимаю с земли камень и бросаю его прямо перед собой. Тут же в нескольких метрах от меня голубым зигзагом лупит разряд молнии, и кусок породы становится пеплом.
Узрев возмутительное непотребство, оторопеваю – в благодатную погоду как-то совсем не ожидаешь увидеть молнию. Кажется, при такой погоде её вообще не должно быть. Однако я верю глазам, а не обманчивости пейзажа, и своим ощущениям и потому делаю, как инструктировал старик, перед тем как отправить меня в Отчуждение.
