– Бедный мальчик! – захохотала Алла, сгибаясь от смеха пополам. – По-моему, он сюда больше не придет!
– Кстати! – она подплыла к Кириному столу, как крейсер «Варяг». – Что тебе принесли? Подарок от безутешного поклонника?
– Не знаю, – пожала плечами Кира. – Сейчас посмотрим.
Она взяла ножницы, разрезала красную ленточку и развернула хрусткую обертку. Под упаковкой оказалась шикарная коробка шоколадных конфет.
– Ассорти! Мои любимые! – плотоядно облизнулась Аллочка. – Попьем чайку?
– Давай! – согласилась Кира, недоуменно соображая, кто бы мог прислать ей конфеты. Она порылась в упаковке в поисках карточки или открытки с именем отправителя, но ничего подобного не было. Кира открыла коробку – в ней ровными рядами были уложены круглые конфеты, а в центре красовалось шоколадное сердечко, щедро посыпанное кокосовой стружкой.
– Значит, это близкий знакомый, – рассеянно подумала Кира. – Только хорошие друзья в курсе, что я люблю конфеты с кокосом.
– Ух ты, какое сердечко! – воскликнула Аллочка, несущая горячий чайник. – Ну, точно от поклонника! С этими словами она протянула руку к коробке, и не успела Кира моргнуть, как сердечко оказалось у Аллы во рту.
– Мм, вкусно! – прочавкала она. – Кир, наливай чай!
Кира негодующе фыркнула, но ничего не сказала: перевоспитывать Аллочку было совершенно бессмысленно. Она всегда была твердо уверена, что все самое лучшее должно принадлежать ей.
– Тебе с молоком? – спросила Кира у сидящей за ее спиной Аллы, но та молчала.
– Затолкала в рот очередную шоколадку! – решила Кира и, обернувшись, заорала от ужаса. Алла – бледно-синяя, закусив губу, сидела в кресле, прижав обе руки к груди.
– Аллусь, ты чего, подавилась? – глупо спросила Кира. Алла молчала, ее лицо искривила странная судорога.
– Сережа, Алле плохо! – Кира в ужасе выскочила в коридор. Офис программистов располагался напротив. Надо было отдать должное Сергею, он мгновенно вылетел из своего помещения и бросился к стекающей по креслу Алле.
– Скорую вызвала? – оглянулся он к застывшей в дверях Кире.
– Нет, – всхлипнула она и опрометью бросилась к телефону.
– Пять, десять, пятнадцать, – считала Кира равнодушные гудки в трубке, пока наконец не раздалось недовольное «алло».
– Приезжайте скорей! Девушке плохо! – закричала Кира. – Что-то с сердцем!
– Не кричите! – процедили в трубке. – Говорите адрес, но не ждите, что мы подъедем мгновенно, машины на вызовах.
– Да что же это такое! – завопила Кира. – Как на вызовах? И что нам теперь делать?
– Ждите, – равнодушно обронил голос, и трубку на том конце провода положили.
Кира швырнула трубку на телефон с такой силой, что он жалобно тренькнул, и кинулась к Аллочке.
– Не надо! – остановил ее Сергей и неожиданно крепко прижал к себе. – Она умерла.
– Как умерла? – потрясенно выдохнула Кира и заплакала.
– Обычно, – пожал плечами Сергей. – Как вообще умирают?
– Но Аллочке только тридцать два, – прошептала Кира. – Она никогда ни на что не жаловалась.
– Даже если человек ни на что не жалуется, это не значит, что у него ничего не болит, – философски заметил Сергей.
Когда приехала Скорая, задержавшаяся «всего» на сорок минут, Кира, которую Елена Михайловна щедро напичкала всевозможными успокоительными средствами, лежала на диване в кабинете шефа. Сам хозяин кабинета и, следовательно, дивана – маленький пузатенький Олег Семенович, безостановочно бегал по офису, хлопая себя по бокам, как курица крыльями, и причитая: «Что же это такое на белом свете творится!» Приехавшие медработники молча погрузили Аллу на носилки и, отдуваясь, потащили к выходу.
