Зорох - страница 32

Когда Акрон вернулся, лестницы у забора уже не было, пришлось стучаться в ворота. Его просили назваться, но он молчал. Акрон не мог произнести ни слова. О том, что он отступник, могли знать только самые близкие. Стучал до тех пор, пока двое разъяренных бородачей, угрожающе вытягивая мечи из ножен, наконец, ни вышли на улицу. К счастью для мальчика, его сразу узнали, и пустили в дом. Через несколько минут четверо сонных, наспех натянувших на себя кольчугу мужчин, торопливо обошли все комнаты на втором этаже, проверяя, все ли дети на месте. Весть о том, что те, кого они должны охранять таскаются по ночному городу, подняла на уши всех, даже прислугу.

Когда Акрон зашел в комнату, брат лежал на своей кровати, отвернувшись лицом к стене. Акрон заглянул под свою подушку, и не обнаружил там, ни ножа, ни камня. Усмехнувшись чему-то, он быстро разделся, прыгнул под одеяло и почти мгновенно уснул.

Дом Харума Адия, это огромный замок посреди города. Элинор Басил подарил его Харуму после предательства и последующего изгнания своей родной сестры Криоллы. Когда-то северная и восточная стены замка были частью городской стены, но город постепенно разрастался, раздаваясь в разные стороны, и со временем, это громоздкое строение перестало быть спасительным укрытием от внешних врагов. Однако, замок все еще мог спасти от врагов внутренних, поэтому избранных решили перевезти именно сюда. Замок охраняли больше ста воинов стражи. Харум был очень недоверчив, и значительную часть своего времени уделял собственной безопасности. Даже во дворце Эмистана охранников вдвое меньше, чем у его первого советника.

Детей привезли сюда еще до рассвета. Но даже, когда солнце осветило двор, проникая в бараки, пробираясь в башни и чертоги, внутри оставалось все так же мрачно и сыро. Не сравнить с тем, что было у Лемана. Харум не выделил им даже отдельных комнат: всех разместили в небольшом плохо освещенном зале. Плотники наспех сколотили для них что-то наподобие передвижных ширм, прислужники занесли скрипучие кровати, перекошенный шкаф, мутное зеркало, дров для закопченного камина, и больше не появлялись. На этом обстановка закончилась.

Харум торопился, пробормотал что-то про то, что это временно, попрощался со всеми, и когда очередь дошла до Акхи, попросил проводить до ворот.

– Акха, из всей вашей разбойничьей компании, ты мне кажешься самой взрослой и рассудительной, – говорил он ей по дороге. За ними неотступно следовали четверо стражников, громыхая тяжелыми сапогами по каменному полу коридора. – К тому же ты знаешь о людях, немного больше других, – продолжал он. – Я вижу только стены, ты смотришь сквозь них, видишь горизонт, и заглядываешь дальше. – Харум остановился, и дал знак охранникам, чтобы они отстали. – До меня доходит много неприятных слухов. У меня всегда хватало доброжелателей, которым не терпится увековечить мой светлый образ в камне, и выступить с хвалебной речью на похоронах. С недавних пор такие друзья появились и у вас. Когда они ходили в белых плащах, вы легко отличали их от остальных, но они стали умней. Они надели самые разные одежды, и натянули разные выражения лиц. Ты видишь четверых мужчин в доспехах за моей спиной? Все они начальники моей стражи. Их верность проверена временем. Им я доверяю как самому себе. Но когда-то очень давно, когда я был маленьким, я пообещал бабушке, что больше никогда не уйду в город без ее дозволения. Я искренне верил, что у меня это получится, но… Так я перестал доверять самому себе.