Девушка почему-то думала, что мне трудно приходилось в военном лагере, из-за моих частых сражений в яме, где я должен был убивать голыми руками своих противников. Но это не так. Мне это напротив нравилось, так как забирал чужие жизни. Точнее гнилые жизни. Фейри, что были убиты мною за последние месяцы полностью заслуживали это. Уж, тем более, та отвратная душонка, которая приставала к Клие. Как же я наслаждался, вырывая его поганую глотку... И я жаждал больше. Мне пришлось мириться только с тем, что был обязан выслушивать двусмысленные намёки Ала в адрес Клии. Я хотел раскроить ему череп, отрезать причиндалы, и скормить их его же подчинённым.
Как бы я не хотел... Я не смогу дать ей то, чего она желает, и то, чего достойна. Уж точно не с тем воспитанием, которое было... Мое мрачное прошлое всегда будет маячить перед глазами, и затмевать нашу с ней жизнь. С Дерианом же она всегда сияет, словно солнце, в самый ясный день на землях Меридии... А сам я - лёд, а ей нужен светлый фейри, который озарит её светлое будущее, что она так достойна.
21. Глава 21.
Всё проведённое время в септентрийском военном лагере, вызывали неприятные воспоминания о собственном детстве, проведённом в похожем военном лагере. Так же как и другие представители северных лагерей, Ал набирал служить мальчишек от десяти лет. Причём, большинство из них что-то уже знают о воинском деле, из-за жестокого воспитания и обращения родителей. Чаще такими воспитанниками становятся: отцы, дяди, старшие братья или вовсе соседи. Матушки на септентрийских землях чаще мягче чем отцы, и лишний раз не встревают. Конечно, в отличие от моей матери. Она же никак не отличалась жестокой и беспощадной, натурой от отца. Она - дитя льда, а отец - дитя ветра. Я был даже рад, когда меня определили в ближайший военный лагерь. Лучше чтобы побои, которые мне приходилось ежедневно получать были от солдат в военном лагере, нежели от собственного отца в родовом гнездышке.
Что я вообще мог знать о воспитании детей или семейной жизни, прожив в такой среде? Когда Заер так опрометчиво взял в руки нож у меня настал ступор. Что в таких случаях требовалось делать, мне не было ясно. Клиа же не растерялась. Она всегда знает, как правильно поступать. Я уверен, она воспитает этого мальчишку как собственного сына или же младшего брата. Несмотря на то, что ей только семнадцать лет, она не побоится взять на себя такую серьёзную роль и ответственность. Вспоминая своё детство мне не хотелось, чтобы Заер воспитывался одним из септентрийцев. Я не смогу предоставить ни ей, ни ему должной любви... Я не верил в свои возможности. Ведь единственное, что северянин усваивает во время своего детства - это жестокость мира, в котором он живёт. В душе каждого септентрийца зияющая бездна, непроглядная тьма, засасывающая всех вокруг. Из-за чего не хотелось, чтобы Клиа и Заер подверглись тьме, которая таилась внутри...
С десяти лет, как и другие мальчишки Септентрии, я служил при военном лагере. В нём приходилось оставаться до семнадцати лет. Жить принуждали в необогреваемых крохотных палатках, прижимаясь телами друг к дружке, чтобы хоть как-то согреться. Так новобранцев учат с самого раннего детства выносливости и терпимости. Именно так взращивают самых сильнейших воинов, что с детства привыкли к суровым условиям, в отличие от воинов других земель. Ведь такого воспитания они не позволяют.
