– Да, дела идут отлично, – говорил он ей, дымя возле открытого окна и наблюдая за перемещениями прохожих из одного магазина в другой. – За последнее время бизнес вырос ровно вдвое.
– Где ты находишься? Транспорт шумит.
– Я в конторе. Нужно бумаги разгрести.
– В выходной? А как на это смотрит Шарлотта?
– Она в отъезде… гостит у мамы.
– У вас ничего не случилось?
– У нас все путем, – сказал он.
– Точно?
– Угу, точно. А как Грег?
Сестра посетовала, что мужа очень загружают на работе, а затем продолжила допрос:
– Гиллеспи по-прежнему на тебя наседает?
– Нет.
– Я ведь не зря спрашиваю, Стик. – Детское прозвище не сулило ничего хорошего: Люси зачем-то понадобилось его умаслить. – Мне тут подсказали: оказывается, ты имеешь право обратиться в Британский легион[12], чтобы выхлопотать…
– Не тренди, Люси, – невольно вырвалось у него.
– Что-о-о?
Как же хорошо он знал этот обиженный, негодующий тон. Страйк закрыл глаза:
– Я не собираюсь ни о чем просить Британский легион, Люс, это понятно?
– Поумерь свою гордыню…
– Как дети?
– Неплохо. Послушай, Стик, меня возмущает, что Рокби, от которого ты за всю жизнь не видел ни гроша, натравливает на тебя своего адвоката. Пусть бы оказал безвозмездную помощь, тебе ведь столько пришлось пережить, а для него…
– У меня бизнес на подъеме. С долгами я разберусь, – сказал Страйк.
На углу ссорилась юная парочка.
– Ты правду говоришь, что у вас с Шарлоттой все хорошо? С чего это ее понесло к матери? Мне казалось, они друг дружку на дух не переносят.
– Как-то нашли общий язык, – ответил Страйк; между тем девчонка, отчаянно жестикулируя, топнула ногой и скрылась за углом.
– Ты кольцо-то ей купил? – допытывалась Люси.
– Погоди, мне казалось, ты хочешь, чтобы я вначале расплатился с Гиллеспи?
– Но она не сердится, что у нее до сих пор нет кольца?
– Она выше этого, – сказал Страйк. – Говорит: плевать на кольцо, деньги нужно вкладывать в бизнес.
– Надо же. – Люси всегда считала, что успешно маскирует свою глубочайшую неприязнь к Шарлотте. – Ты придешь на день рождения Джека?
– А когда?
– Стик, я послала тебе приглашение неделю назад!
Он подумал, что Шарлотта, вероятно, сунула конверт в одну из тех коробок, что так и стояли нераспакованными на лестничной площадке – в офис они не влезли.
– Угу, приду, – сказал он; ему до смерти не хотелось тащиться на этот день рождения.
Закончив разговор, он вновь сел за компьютер и продолжил работу. Вскоре записи его бесед с Уилсоном и Коловас-Джонсом были вбиты в файл, но чувство безысходности осталось. Впервые после увольнения из армии он взялся за дело, которое требовало не просто слежки, однако же судьба, как видно, задалась целью ежедневно напоминать, что у него больше нет ни авторитета, ни полномочий. Кинопродюсер Фредди Бестиги, который находился рядом с Лулой в момент ее гибели, оставался – стараниями безликих клерков – вне пределов досягаемости; да и с Тэнзи Бестиги до сих пор не было договоренности о встрече, хотя Джон Бристоу клятвенно обещал решить этот вопрос.
Со смутным чувством бессилия и едва ли не презрения к своим занятиям – сродни тому, какое испытывал к ним жених Робин, – Страйк все же решил не сдаваться и поискать в интернете еще какую-нибудь информацию, связанную с делом. Он нашел Кирана Коловас-Джонса, который, оказывается, не врал о сериале «Чисто английское убийство», где сыграл эпизод из двух реплик («Второй гангстер………….Киран Коловас-Джонс»). У него действительно был импресарио, который разместил на своем сайте маленькое фото Кирана и скупой перечень его достижений, включая роли без слов в сериалах «Жители Ист-Энда» и «Катастрофа». Зато на сайте «Экзекарс» фотография Кирана имела более внушительный вид. В форменном костюме и фуражке, он позировал в полный рост, как заправский кумир публики, – очевидно, в штате агентства ни один водитель не мог тягаться с ним внешними данными.
