Но напиток оказался простым квасом – ничего необычного. Князь даже мог поспорить, что он взят из харчевни, где мужчина уже привык завтракать.
В дверь постучали, и Гостомысл распахнул её. На пороге стояла вчерашняя девочка – Хельга, его внучка и по совместительству укротительница домовых. Правда, зелёный сарафан в крупный горох сменился на такой же, но в мелкий; на голове была косынка. Девочка улыбалась. Отвесив поклон, она поинтересовалась:
– Как отдыхалось, дедушка? Я тут на себя смелость взяла и воду тебе согрела, негоже к людям немытым идти. Завтрак на столе ждёт, никаких больше харчевен: здоровье беречь надо. Я уж за этим прослежу.
Гостомысл не знал, как на это реагировать. Отругать вроде не за что, хвалить есть за что, да только не привык он к такому вниманию. Пытаясь собраться с мыслями, он сел на стул и выпил ещё стакан квасу.
– Деда, а дай я тебя расчешу, что ж ты, как медведь, растрёпанный. – Девочка достала из кармана гребешок и направилась к князю.
– Кукла, подожди… – начал было он, но в этот момент маленькие ручки аккуратно приступили к расчёсыванию длинных прядей, и князь замолчал: уж больно ловко у неё получалось.
Через десять минут волосы князя были расчёсаны, а по бокам девочка сплела их в две косы. Отойдя на пару шагов, она полюбовалась тем, что получилось.
– Проша, а повязки какие у вас есть? – чуть повернув голову, поинтересовалась она у домового. – Покажи.
– Да вот, хозяюшка. – Прошка перенёс на стол шкатулку, в которой лежали украшения. Гостомыслу захотелось стукнуть рыжего предателя.
Девочка вытащила из шкатулки тонкую повязку, украшенную агатом, и ловко зафиксировала ей волосы князя.
– Дедушка такой красивый, – довольно произнесла она. – Самый-самый.
– Дедушке в обед сто лет, какая уж там красота, – довольный такой лестью, произнёс Гостомысл, но мысленно согласился с девочкой: волосы совсем не мешали, и смотрелось неплохо. – И где ж ты такому научилась?
– Так у дядюшки Архипа четыре дочери и три сына, а лучше меня никто косы не плёл, – гордо сообщила Хельга. – Я ж их всех причёсывала.
– Ну спасибо тогда дядюшке Архипу, – усмехнулся князь. – Пронька сказал, там завтрак есть?
– Конечно есть, как же без завтрака? – удивилась Хельга. – Утром надо плотно кушать.
Князь спустился в столовую и даже присвистнул от удивления: давно забытое столовое серебро важно покоилось на белоснежной скатерти; посреди стола – салатница, наполненная свежими нарезанными овощами, а рядом – две тарелки и кувшины с какими-то напитками; недалеко от них – самовар и кружки; на подносе лежал аккуратно нарезанный каравай, а в маслёнке – масло.
– Это что? И откуда?
– Завтрак это, деда, – произнесла девочка. – А продукты Проша принёс.
Гостомысл вопросительно посмотрел на домового. Тот сначала попытался принять независимый вид, но, когда князь приподнял бровь, сразу сдался.
– У родителей занял, – вздохнув, сообщил он. – Я же не виноват, что вы, князь, продукты не покупаете.
– У родителей? Ну хорошо, – кивнул князь, – только верни сегодня всё, что взял, а я у лавочника счёт открою, будете брать, что надо.
Девочка кивнула и показала Прошке на печь. Тот, щёлкнув пальцами, переместил на стол пышный омлет. От него исходил такой вкусный запах, что у Гостомысла заурчало в животе – в харчевне такого не подадут. Князь отрезал себе половину, отложил кусочек девочке и немного Прошке. На вкус омлет был ещё лучше, чем на запах.
