«Странно, у нас в скиту каждый рисунок на одежде оберегом был, а тут разве что для красоты. Цветочки, листики какие-то… Да такими и анчутку не отгонишь».
Пауза затянулась. Девочка поклонилась гостье: нельзя, чтобы дедушку обвинили в её плохом воспитании.
– Я внучкой буду, – улыбнулась она как можно приветливее. – А дедушки дома нет – будет поздно.
– Знаю, что поздно, – женщина тоже улыбнулась, – поэтому меня к тебе и послали. Помощник князя Эйрик, муж мой, вестника прислал. Сказал проверить, как ты тут одна на хозяйстве справляешься, да ужином накормить. Дед твой от нас тебя и заберёт. Вышемила меня зовут.
«Справляешься? – Хельга на минуту задумалась. – За продуктами сходила, обед и ужин приготовила, полы вымыты, посуда тоже. А вот бельё не разобрала, с баней ничего не решила, в огороде сорняки скоро с меня ростом будут. Так справляюсь я или нет?»
Из раздумий её вывели шум и писк из кухни. В эпичной битве сошлись девочка и домовой.
– А ну! Кыш от стола, мышь прожорливая! Это что же, в дом зайти не успела, а уже по столам шаришь?! – грозный домовой, вооружившись ложкой, отгонял от стола гостью.
– Тебе что, колобков жалко? – девочка пыталась ухватить колобок, пряча за спиной другой, взятый ранее.
– А ты на ужин князя не разевай роток! Ишь, шустрая, даже не поздоровалась, а сразу за стол.
Прошка ловко стукнул девочку по протянутой кисти ложкой. Девчушка отдёрнула руку и развернулась к женщине.
– Бабушка, а Прошка мне колобок не даёт! – захныкала было она, но, увидев сердитое лицо женщины, замолчала.
– Забава! Стыд-то какой, тебя дома не кормят, что ли? Или ты забыла, зачем мы сюда пришли? – мягкий голос женщины моментально стал строгим. – Это что же ты нас перед внучкой князя позоришь?
– Мы пришли позвать её на ужин, – ничуть не смущаясь ответила похитительница колобков. – А смысл её звать, если у неё дома вкуснее, чем у нас?
Хельга молчала, не зная, что делать.
«С одной стороны, Проша прав: нечего дедушкины колобки таскать, иначе что мне вечером к каше подавать? А с другой – что, если их прислали, чтобы я их накормила? Вдруг перепутали всё?»
– Вы, может, пообедать хотите? – наконец предложила Хельга. – У меня похлёбка осталась и брюква печёная.
– А почему бы и нет? – Забава отодвинула стул и стала на него усаживаться.
– Обойдёшься. – Вышемила сняла девочку со стула. – Это внучка моя, Забава, не серчай на неё, очень уж покушать любит.
– Заметно, – кивнула Хельга.
– Ничего я не толстая! – нахмурилась Забава. – Матушка говорит, что через несколько лет подрасту, стану ладная и красивая.
– Ну раз матушка сказала, то так и будет, – кивнула Хельга: она была готова согласиться со всем, лишь бы гости дорогие ушли восвояси.
– Идём, милая, – улыбнулась Хельге Вышемила, – мы тебе город покажем да с семьёй познакомим. Хоть и дальняя, а всё родня.
Соблазн посмотреть город пересилил всё недоверие к гостям. Хельга дала Забаве ещё один колобок, та довольно показала язык домовому. Прошка щёлкнул пальцами – и тесьма, которая удерживала у девочки на ногах лапотки, расплелась. Забава запнулась, и если бы Вышемила не успела её поймать, то нос гостьи встретился бы с полом. Хельга взглянула на эту безмолвную битву, потом в полной растерянности перевела взгляд на Вышемилу. Эти двое – девочка и домовой – явно не ладили друг с другом. Но женщина только вздохнула, завязала тесьму на обуви внучки и, крепко держа Забаву за руку, вышла из терема на улицу. Хельга последовала за ними. Уж очень ей хотелось посмотреть город и на то, как живёт Эйрик и его восемь внуков.
