– Не придёт. Он не знает тебя.
Князь Гостомысл взглянул на девочку, но та ничуть не расстроилась и не удивилась. Ей показали отца только мельком, а про брата Хельга знала только то, что он есть и что старше её на десять лет, впрочем Гостомыслу это не было известно.
– А откуда ж ему меня знать, если он меня никогда не видел? – произнесла Хельга.
Князь удивился.
«Она рассуждает куда разумнее, чем дети её возраста. Почти не улыбается, не плачет. Перемещается по столовой, словно всегда тут жила. Где ж её воспитывали?»
Тем временем Хельга ловко подхватила чайник и принесла его к столу.
– Деда, вот, чай, – сказала она и подала большую кружку. – А пирожки уже остыли: утром пекли. Ты же весь день голодный. Да и отдыхать пора. Поздно уже.
Князь изумлённо взглянул на кроху. Он уже и не помнил, когда в последний раз кто-то напоминал ему, что надо поесть или отдохнуть.
– Ты меня совсем не боишься? – спросил Гостомысл у новоявленной внучки.
– Почему я должна бояться? Ты же мне не чужой, – пожала плечами девочка и пододвинула тарелку с пирожками поближе к князю. – Да и нет у меня больше никого, кроме тебя.
– А мать твоя где? – задал князь мучивший его вопрос. – Почему тебя сейчас ко мне отправили?
– Нет её. – Девочка погрустнела. – Тётушка Ненила рассказывала, что, когда мне был год, она ушла с дедушкой в разлом и не вернулась. А меня дядюшке Архипу оставили. Так я там и жила. А по выходным он меня к тётушке отпускал.
Князь поморщился от количества непонятных дядюшек и тётушек, но суть понял – когда девочке был год, её мать умерла. И дед тоже.
«Значит, с той стороны и правда никого нет. А отец… – Гостомысл вспомнил истерику сына, которую тот устроил при упоминании девочки. – Я могу поклясться, что Драгомир не соврал».
– Трудно тебе тут будет: моя магия подавляет, людям тяжело долго находиться рядом со мной, – пояснил Гостомысл, не надеясь, что такой маленький ребёнок поймёт, о чём речь. – И воспитывать детей я не умею, да и нет времени у меня.
– Так то чужим людям тяжело, а это я. Да и не надо меня воспитывать: дядюшка всему меня научил, – рассудительно произнесла девочка. – Дедушка, мне можно где-то уголок занять? Переночевать. А завтра я осмотрюсь тут.
Пирожок застыл у мужчины в руке.
«За всеми проблемами я и не вспомнил, что ребёнок должен где-то спать и что-то есть. Да-а-а, не умею я детей воспитывать, а тем более девочек… – Князь дал себе несколько минут на размышление и дожевал весьма вкусный пирожок с капустой. – Давно я пирожков не ел. Говорил мне Эйрик нанять кухарку. Хотя смысл? Я и дома-то не бываю».
– А угол зачем? У нас наверху шесть комнат, выбирай любую, – произнёс он. – Ты ж внучка моя. Если в углу спать будешь, что про меня люди скажут?
На спокойном лице девочки вспыхнули эмоции восторга и удивления.
– Деда, целая комната… для меня одной?! С кроватью?! А тумбочку и шкафчик можно? – впервые за весь вечер девочка повела себя как ребёнок, словно получила подарок мечты.
– Там всё есть, – не понимая её радости, начал князь, но девочка повисла у него на шее.
– Деда, ты самый лучший! Честно-честно! Я тебя никогда не оставлю. Знаешь, какая я хозяйственная? Всё-всё умею!
Князь нервно сглотнул.
«Это угроза, причём пострашнее прорыва в разломах, – испугался Гостомысл. – Что я буду с ней делать? Что? Нужен Эйрик, нужно собрать совет, нужно чтобы хоть кто-то сказал, как воспитывать шестилетних девиц».
