Я выждал на лютом морозе некоторое время и побрел по протоптанным следам древнего автомобиля. Пока не увижу на теле след от кинжала, не поверю, что Архиус действительно мертв.
Катафалк был припаркован прямо у ворот, ведущих к храму. Мертвеца внутри не было. Значит тело Архиуса внутри. Я дождался, когда последний купидон с факультета волшебников покинет храм и вошел внутрь.
На другом конце зала, окруженный свечами, стоит гроб. Прямо под статуей святой Айревии. Вокруг ни единой души. Только тени от огня неистово пляшут на стенах. Я медленно бреду между рядами. Боюсь увидеть на другом конце мертвого Архиуса. С каждым шагом перебарываю себя, чтобы продолжать идти и не остановиться. Кажется уже вижу бледное лицо. Это действительно он. Архиус прозванный Бледным.
Я замер. Гляжу на две монеты, уложенные в глазницы волшебника. Он неподвижен и спокоен как никогда. Поверить не могу, что это все-таки Архиус. Закрываю глаза, вдыхаю, открываю. Пристально смотрю на тело того, благодаря которому я еще жив.
– Знал бы ты, старый маг, что Таарис сделал с кодексом… Которому ты всю жизнь так безусловно следовал, – тихо проговорил я. – Ты бы восстал из мертвых и заставил бы его ответить за свои поступки.
Во мне совсем не осталось надежды на то, что скиталец жив. Я видел мертвых людей. Я похоронил в своем мире ни одного близкого человека. И Архиус ничем не отличается от них. Морщины растянулись, грудь неподвижна. Подношу палец к носу мертвеца – дыхания нет. Щупаю пульс. Тщетно. Применяю слух купидона, который позволяет слышать сердцебиения. Слышу только отделенный стук сердца. Скорее всего это одна из монашек, трудящихся в госпитале. Волшебника точно больше нет в этом мире.
– Но как ты… Как это произошло, Архиус? Ведь ты тянулся за кинжалом? Что должно было случиться, чтобы все обернулась именно так?
– Он дотянулся до кинжала, но не убил себя, – раздается голос позади меня.
Оборачиваюсь.
4. Глава 4. Поединок Чести
– Огла? – обронил я.
Орчанка подходит к телу Архиуса. Кладет руку ему на лоб и произносит:
– Он обманул всех. Своего гремлина, короля, Таариса. Каждого скитальца в Олимпусе…
Я огляделся, чтобы посмотреть не пришел ли следом за ней Другз. Нет. Во всем храме только мы одни.
– Не понимаю? Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что Архиус Бледный жив, – медленно проговорила моя сокурсница.
– Жив? – я как будто боялся произнести это слово и поэтому прошипел его хриплым голосом. – Но ведь…
– Он применил магию окаменения на себя, – орчанка приподняла верхнюю губу мертвеца, чтобы взглянуть на зубы. – Я слышала, что говорил тебе в чертогах Изорбус Трехтелый. О том, что Архиус зарежет себя, чтобы больше не испытывать жажды. Полагаю, маг нашел иной выход, раз Таарис не стал рассказывать о том, как все было на самом деле.
– Он наложил окаменение на себя?
– Полагаю, что волшебник направил древнюю магию на свое тело, чтобы успокоить гремлина. Он понадеялся на то, что его сочтут мертвым и вернут в Олимпус. Пока что план работает. Хитро…
– Ведь ты тоже использовала окаменение в Чертогах Вечности. Не хочешь рассказать откуда у алхимика такие способности?
– Мм… – орчанка задумалась и, кажется, советуется со своим гремлином. – В конце концов однажды он спас мне жизнь… Разве такой долг вообще можно отдать? Пожалуй, я рискну.
Она внимательно посмотрела на меня.
– Я сохраню тайну, – кивнул я, обозначая что понимаю ее опасения.
