Зов странствий. Лурулу - страница 34

Мирон тут же направил космическую яхту к звезде Вианджели – мало-помалу она становилась все ярче, и через некоторое время в иллюминаторах появился огромный незнакомый мир: Тобри. Когда Мирон зашел в рубку управления, чтобы воспользоваться макроскопом, он обнаружил там Марко Фассига, небрежно облокотившегося на стойку с оборудованием и болтавшего о каких-то пустяках с первым помощником Этвином. Давно уже возраставшее возмущение Мирона разрядилось вспышкой гнева – он решил раз и навсегда положить конец навязчивому присутствию Фассига. С окончательными мерами, однако, приходилось повременить до прибытия на планету. Мирон сдержанно произнес: «Будьте добры вернуться к своим обязанностям, Фассиг. Как вам известно, в рубке управления могут находиться только навигаторы».

«Так точно, капитан!» – без тени смущения отозвался Фассиг. Выпрямившись, он подмигнул Этвину и не спеша вышел из рубки.

«Глодвин» приземлился у космического вокзала города Танджи. Мирон сразу же нашел Марко Фассига: «Сударь, начиная с этой минуты вы уволены. Я нахожу, что в присутствии бортпроводника на моем корабле нет необходимости. Потрудитесь собрать свои вещи и покинуть яхту немедленно!»

Марко Фассиг дернул себя за ус и вопросительно поднял брови, после чего пожал плечами: «Таковы ваши прерогативы, капитан Тэйни, и с моей стороны протестовать бесполезно. Дайте мне пять минут. Я хотел бы пожелать леди Эстер счастливого пути, после чего вы меня больше не увидите».

Через час Мирон Тэйни – все еще в капитанской форме – стоял, одинокий и покинутый, у выхода космического вокзала. Отголоски истерических упреков двоюродной бабки звенели у него в ушах. Он опустил на землю чемодан, содержавший все его немногие пожитки. Леди Эстер позволила ему взять с собой денежную сумму, достаточную для приобретения билета до Вермейзена. В заключение своих многословных замечаний она сказала: «Мирон, у тебя был шанс показать, на что ты способен, но ты позорно провалил этот экзамен! Ты полностью потерял представление о действительности. Ты – праздный мечтатель, живущий в воображении и – если уж выражаться откровенно – в какой-то мере недотепа. Советую тебе вернуться домой и поучиться еще года четыре в Институте, а затем начать карьеру на Бирже под руководством отца. Таково, насколько я понимаю, твое призвание, и в таком качестве ты сможешь добиться какого-то успеха – если как следует возьмешься за ум».

Мирон заметил, что метрах в пятнадцати от него стоял, выпрямившись, как на параде, какой-то чиновник или служащий в аккуратно выглаженной униформе – уже не молодой, но еще не поседевший. Чиновник этот, судя по всему, интересовался Мироном и его поведением. Что послужило причиной такой бдительности?

Мирон отвернулся и стал обозревать окрестности. Бульвар, обсаженный деревьями с обеих сторон, соединял космический вокзал с центром города. Мирон распознал деревья по их описанию в «Путеводителе по планетам»: это были знаменитые облачные вязы планеты Тобри – огромные массы серой пены, опутанные сетью черных побегов-плодоножек, клубились над стволами подобно небольшим кучевым облакам.

Мирон обернулся. Чиновник оставался в прежней позиции. Выражение его лица казалось скорее любопытствующим, нежели враждебным. Такое неотрывное внимание, однако, смущало Мирона. Он снова принялся разглядывать пейзаж, притворяясь невинным туристом. Пейзаж, при всем при том, производил довольно приятное впечатление – чистые тротуары и проезжая часть бульвара поддерживались в хорошем состоянии, газоны были подстрижены безукоризненно, не было заметно никаких сорняков и никакого мусора. По бульвару медленно и осторожно двигались несколько экипажей. Над головой высились кроны облачных вязов – их пена покачивалась и меняла очертания под дуновениями теплого послеполуденного ветерка. Неподалеку от вокзала бульвар выходил на площадь. Насколько мог видеть Мирон, здешние здания отличались примерно одинаковым архитектурным стилем – сложными формами фасадов с большим количеством завитушек и цветочных украшений, напоминавших о древнем стиле «рококо», и высокими остроконечными крышами с множеством мансардных окон. Всюду применялись одни и те же материалы: темное дерево, терракота, подцвеченное стекло в высоких узких оконных рамах. Мирон подумал, что обитатели Танджи руководствовались четкими и определенными представлениями о том, как должен был выглядеть их город.