Если кто-то однажды приплёлся в городишко у края земли,
А в карманах сплошные дыры, нипочём не достать деньжат,
И ночлега сыскать не может – парень крепко сидит на мели,
И шатается, будто под мухой, – с голодухи ноги дрожат;
И когда на душе тоскливо, и провис до земли ремень,
И лицо вконец посерело – смерть, видать, уже на носу, —
Вот тогда он мечтает вернуться – ненадолго, ну хоть на день —
В тесный старый бревенчатый домик, что стоит в сосновом лесу.
Если кто-то один в пустыне, и во фляге его – дыра,
Он ползет, как будто улитка, и безумен стеклянный взгляд,
А язык почернел и раздулся – извела беднягу жара,
До воды никак не добраться, и по следу грифы летят;
И когда истощатся проклятья, и прольется горе слезой,
Он увидит усмешку Смерти, счет своим поведет грехам, —
Вот тогда он захочет обратно, в дом, увитый дикой лозой,
В тесный старый бревенчатый домик, чтобы с жизнью расстаться там.
Тесный старый бревенчатый домик – путеводный желанный знак
Для того, кто не знал закона, для того, кто припёрт к стене,
Для того, кто никем не понят, кто бредет наугад сквозь мрак,
Кто устал от людских проклятий и мечтает о вечном сне!
В горький час твоего заката этот дом на краю земли
Пред тобою на миг предстанет – не в тумане, а на свету,
Ты услышишь матери голос и увидишь ее вдали —
И тогда будешь рад кончине и без страха сойдёшь в темноту;
Станешь снова ее ребёнком и прижмёшься к груди ее,
И найдёшь в прибежище этом вечный отдых, любовь, забытьё.
Перевод С. Шоргина
