– Ты берёшь с людей плату за ворожбу. Я забыл, – спокойно сказал Птицелов, словно наш разговор и не прерывался. – Чего ты хочешь?
– Как ты это сделал? – жалобно спросила я, указывая на гусака.
– Птицы любят меня. И слушаются, что бы я ни приказал.
– Ну да, конечно! – не удержавшись, фыркнула я. – Надеюсь только, что Серый Вожак не отравлен. Глупый фокус.
На лице незнакомца отразилось непонимание, и я перефразировала:
– Шутка. Трюк.
– Я не скоморох, – нахмурился мужчина. – Ты не веришь? Смотри.
Он закрыл глаза и поднял руки вверх. В тот же миг из леса начали вылетать птицы. Сотни птиц всех видов. Они кружили над моим двором, закрывая небо, пока я не крикнула, закрыв глаза и заткнув уши:
– Хватит!
Хлопанье крыльев стихло, и вернулся солнечный свет. Тяжело переводя дыхание, я прислушивалась к беспокойному меканию коз и кудахтанью наседок, очевидно, испуганных не меньше моего.
– Я просил предсказание, – напомнил Птицелов, и внутри меня разлилась ядовитая злость.
– Ах, предсказание? Ну, чем я не цыганка. Слушай. Ты встретишь красивую, добрую девушку, и она полюбит тебя, – увидев, как скривилось лицо мужчины в скептической гримасе, я осеклась, и следующие слова вырвались сами: – А потом она умрет родами вместе с ребёнком.
Птицелов молча смотрел на меня – не живой человек, а статуя. От его слов повеяло холодом, когда он ответил:
– Я спрашивал не о прошлом, а о грядущем. Впредь смотри лучше, ведьма.
– Я не умею, – чётко выговаривая каждое слово призналась я, но с ужасом поняла, что он мне не верит.
– Не знаю, почему отказываешь, но дело твоё. Мне просто было интересно.
– Интересно? – выдохнула я ошеломлённо, и он кивнул.
– Ты кормила лесных птиц зимой. Зачем?
– Пришёл незваный и меня же расспрашиваешь?
Ни тени смущения на лице, но и злости я не увидела. Казалось, он вспоминает каково это – общаться с людьми.
– Хорошо. Когда мне прийти?
– Осенью? – ляпнула я. – Не обязательно этого года.
Птицелов зачем-то посмотрел на небо, потом со вздохом кивнул и также молча зашагал в сторону леса. Мне было не так важно услышать что-то вроде «до свидания», но мужик определенно асоциальный, если не сказать безумный. Глядишь, забудет про меня, всё равно гадалка я липовая.
Шмель прыгнул на поленницу, спугнув какую-то птичку. Ничуть не расстроенный неудачей, серый кот стал точить когти и ластиться ко мне, требуя внимания. Я почесала его широкие плотные щеки – ну и дубовая же шкура, и замерла на месте. До меня только сейчас дошло. «Откуда он знает, что я кормила птиц? Следит за мной? Зачем и давно ли?», – сердце билось всё быстрее, пока я не выругалась вслух последними словами. Мое бесстрашие зиждилось на безразличии к собственной судьбе. Когда мне стало не всё равно?
Я выпустила коз из загона и те стали баловаться. Молодые козлята прыгали, отрывая от земли разом все четыре ноги, и увлеченно бодались друг с другом. Опытные козы торопливо ощипывали кусты, пока не шуганула их в сторону леса и не закрыла калитку. Я торопилась снять черепа на тропинке. Пусть придёт кто угодно, самой глупой деревенской бабе я сейчас была бы рада.
Невыносимо хотелось поговорить с обычным человеком, а, если повезет, местные слышали что-нибудь про этого Птицелова. Я не верила в магию. Оставляла домовому молоко с хлебом, конечно, ну так у меня этих домовых пушистых – полный дом. Есть кому тяжко придавить грудь посреди ночи, намурлыкивая что-то при этом. Все местные ворожеи и колдуны казались мне ловкими обманщиками. С птицами наверняка такая же история – хитрый фокус, чтобы произвести впечатление.
