– Вот Шишка с Щепкой…
Осеклась, словно на стену налетела. Вывернулась, помянув малолетнюю дочку Листа, но все равно будто рябь по комнате пробежала. Ежевичка глянула на зажатого в угол Заката, прокашлялась. Дождалась тишины и пояснила спокойно:
– Девочки с восточного леса. Волчаткам травы не по нюху, расчихаются и всех делов.
Пока Закат переваривал новость – «Приемыши – волчьи дети, оборотни, все об этом знают, и всем все равно?!» – вклинилась Дичка:
– Сказочные всегда делают сказки! А нам лекарства нужны обычные, а не разрыв-траву из поклепника делать. Правда, бабушка Ежевика?
Бабка хмыкнула, кивая. Закат обратил внимание, что сама она тоже руки держала при себе, травы не касаясь.
Сказочные. Он впервые слышал такое прозвище, и решил уточнить, спросив на пробу:
– А Герой – он сказочный?
– Не-е. Светлые – они не сказочные. Они обычные, – на Дичку зашикали, но нахалка и бровью не повела, добавила: – А вот Темный, Темный точно сказочный!
Закат хмыкнул удивленно, расслышав восторженные нотки в голосе, и едва не утонул в потоке воспоминаний.
Девчонка. Кудрявая черноволоска, глаза олененка. Темный Властелин прогуливал Злодея по двору, когда эта мелюзга подобралась к вечно распахнутым, вросшим в землю воротам. Споткнулась на пороге, упала плашмя и разревелась с непостижимой искренностью четырехлетки. Пришлось подойти, присесть рядом на корточки.
– Ты что тут делаешь?
Ребенок, отвлеченный вопросом, поднял голову. Подумал.
– Гуляю.
– А почему ты гуляешь в моем замке, а не в родной деревне?
– Папа пливел. Папа с мамой длова лубят, а мне сказали поиглать на тлопинке. Я и иглала… Потом папа потелялся, и я плишла его искать.
Буква «р» малышке никак не удавалась. «И с родителями, похоже, не повезло…» – сочувственно подумал хозяин полуразрушенного замка. Год выдался тяжелый, прошлой осенью дождь лил не переставая, многие не смогли собрать урожай, а что собрали, то наполовину сгнило. Потом зима затянулась…
Он очнулся, почувствовав, как в колено упираются маленькие ладошки, встретился с уверенным взглядом карих глаз.
– Ты волшебник, да? Ты найдешь моих папу и маму?
– …А он говорит «я Темный Властелин»! – в воспоминания ввинтился звонкий, не больно-то изменившийся за прошедшие годы голос. Дичка сделала страшное лицо, но не выдержала, прыснула от смеха. – А я знаете что?
– Что? – Девичья ватага даже дышать перестала, хотя наверняка слышала эту историю не в первый раз.
– А я сказала, мол, не верю! И он показал мне замок, и всякие черные знамена, и черепа врагов, и даже своего шута!
– А ты?
– А я сказала «Я знаю! Ты Герой, который захватил замок Темного Властелина и им притворяется!»
Закат фыркнул. В четыре года малышка, заявившаяся к нему домой, выражалась немного иначе, но суть оставалась такой же.
– И он отвез тебя в Залесье на черном коне. Ссадил на землю перед склонившимся в поклоне старостой и сказал «Узнаю, что с ней что-то случилось – убью».
Только по внезапной тишине Закат понял, что сказал это вслух. Отпустил оникс, за который невесть когда схватился, пожал плечами.
Дичка выдохнула:
– О… – и прежде чем Закат придумал оправдание своим знаниям, оправдала его сама: – Так ты про Темного Властелина все-все знаешь? Расскажи еще!
Просьбу поддержали остальные девицы, Ежевичка поставила условие – слушать ушами, говорить ртом, а работать руками. Выдала Закату пару кореньев, не чувствительных к «сказочным», сама присела тут же, подперла щеку морщинистой рукой. Закат глянул на нее исподлобья, примеряясь. Перебрал скудную память, словно камушки в горстях пересыпал. Выбрал историю, будто только что возникшую в голове, на пробу чиркнул остро заточенным лезвием по твердому корню. Перекатил начало были-сказки во рту. Решился.
