– Да? Я вообще полна загадок.
– Мы с тобой договорились насчет прогулок?
– Договорились, только сначала Федя научит тебя ездить верхом.
Мы гуляли в саду до самого обеда. Будур рассказала мне много интересного о Сен-Катаре, его жителях, местных традициях и историях.
К обеду, как по расписанию, прибыл поклонник Будур. У ворот остановилась карета. Из нее вышел высокий мужчина. Щеголь: костюмчик с иголочки, волосинка к волосинке, лицо как с обложки – законченный образ самовлюбленного нарцисса. Я улыбнулась, вспомнив фразу из одной комедии: «Царь! Очень приятно, царь!»
– Вот индюк, – прошептала мне Будур.
Индюк с важным видом пошел к дому. На полпути он внезапно споткнулся. Будур громко засмеялась. Жених услышал ее голос и обернулся. У него было неловкое и растерянное выражение лица. Он безмолвно вытаращился на Будур, которая так и заливалась. Жених смутился, попятился, споткнулся и упал. Вскочил на ноги и бросился бежать. Он влетел обратно в карету, которая тут же уехала.
Из дома вышла хозяйка. Очевидно, она наблюдала происходящее из окна. Елена еле сдерживала улыбку. Мы подошли к ней.
– Да, – улыбаясь, сказала Елена, – так на тебя женихов не напасешься.
– Ты видела, какой индюк? – продолжала заливаться хохотом Будур.
Каждый день у меня теперь начинался с занятий. Домовой Федор обучал меня верховой езде. Федр среди домовых был переросток. В вышину он вымахал аж под два метра. Широкие плечи, здоровенные руки, ладони как лопаты. Федя несмотря на весь свой устрашающий вид был тихим и ручным. Он значился помощником Василия, как младшенький. Суетной и беспокойный Василий грузил Федю различными заданиями и поручениями. Федя был и садовником, и конюхом, и просто «сбегай быстренько по-молодецки». Федя, в отличие от своего брата, был натурой ранимой, мечтательной. Глаза его были умными, печальными. Казалось, он хранит внутри себя какую-то загадку.
Как ни странно, ездить верхом, да еще довольно сносно, я научилась за пару дней. Ощущение было таким, что я всю жизнь только и делаю, что сижу в седле.
Теперь мы с Будур вместе встречали каждый рассвет верхом. Она учила меня стрелять из лука. Это, как ни удивительно, тоже далось мне легко. Все в этом мире получалось у меня само собой, без каких-либо усилий.
Однажды мы с Будур вышли на прогулку в город. Погода стояла прекрасная. Мы гуляли по улочкам, наслаждаясь окрестными видами. Вскоре мы наткнулись на толпу. Народ образовал круг. Мы пробрались в центр и увидели дрябленького старичка, который что-то вещал.
– Это старец Макар, – прошептала мне Будур. – Раньше он был главным служителем в храме Великого пращура. Но вот уже несколько лет он скитается и говорит с народом. Он имеет дар прорицания и излечения от недугов.
Старец тем временем говорил с народом.
– Придя в храм, зажги свечу, но в огне не ищи огня, а ищи благодать. Придя в храм, читай молитву, но молитву не тверди наизусть, а ищи в слове каждом благодать. Выйдя из храма ногами и телом, не уходи из него ни помыслами, ни делами. Свеча, горящая без веры, лишь огонь.
Молитва, произнесенная не душою, а губами, лишь слова. Храм, не ставший домом души, лишь камни.
Народ слушал, гудел, бурлил. Вдруг старец повернулся в нашу сторону, кивнул нам, а затем жестом подозвал к себе. Мы робко подошли.
Старичок дотронулся до меня своей сухонькой рукой, а потом низко поклонился мне. Я стояла, ошарашенная происходящим. Старичок выпрямился и прошептал мне на ухо:
