Янек так и не сомкнул глаз. Когда по бараку пронеслось уже привычное: «Подъём», встал, оделся. После завтрака начал свою привычную работу в цехе.
После обеда пришла Карина и сказала, что Умарову нужно проследовать за ней.
Янек кивнул.
В первый день Карина обращалась к нему строго по рабочим вопросам. А на следующий день подошла близко, стянула с себя рубашку. Оголила грудь. Янек отвернулся тотчас и произнёс:
– Оденьтесь, пожалуйста.
Карина встала перед лицом Янека, схватила его за рабочий халат. Приблизила своё лицо к его лицу. Янек резко убрал её руку, сделал несколько шагов назад.
– Это моя новая рабочая одежда, – сказала Карина. – Посмотрим, насколько ты терпеливый. Или ты немощный?
Карина несколько раз обошла Янека.
– Наверное, поэтому на баб не смотришь? Ну и ладно, я тебя быстро вылечу.
Все последующие дни Карина снимала рубашку и ходила перед Янеком полуголая.
Джан уже несколько дней не отходил от сына Николая и Евгении. Температура не спадала. Китаец никому не разрешал приближаться к мальчику. Даже матери строго-настрого запретил. В это время как раз съехали квартиранты, и Зоя с детьми, и Евгения переселились в дом деда.
Евгения всё время билась в истерике. Жена Янека, как могла, успокаивала её. Обе молились за здоровье маленького Прохора.
Зоя не знала, что у Евгении был сын. Когда узнала, стала ещё больше жалеть подругу.
Женя рассказала, что мальчик заболел. А в деревне, где жила её мать, не нашлось ни врачей, ни лекарей, ни бабок, которые смогли бы вылечить ребёнка. Почти две недели жара, и Евгения осталась одна. Не выдержав этого горя, и мать Евгении померла. Потеряв и мужа, и сына, и мать, Евгения не ела несколько дней, не выходила из дома. Как-то к ней заглянула любопытная соседка да как начала ругаться. Притащила чугунок с похлёбкой и выпаивала истощённую женщину.
– Дура ты, Женька, – причитала соседка, – Жить тебе и жить ещё. Молодая, нарожаешь хлопцев. У меня вон шестеро на том свете давно. Время сейчас такое, болезное. Жизни себя лишать не надо. Бог сам заберёт, когда понадобишься.
Окрепнув, Женя решила вернуться в Ростов, навестить могилку мужа, забрать некоторые вещи да уехать потом на край света. Но в Ростове её ждал Николай. Признался в любви, позвал замуж.
С ним Жене было хорошо, родила сына, но любви к мужу не испытывала. Всю себя отдавала сыну. Николай хорошо помогал, Женя благодарила. Он не требовал никаких признаний.
Пришла любовь, когда его на войну забирали. Резануло что-то в сердце, прилипла к нему и не отпускала долго. Плакала, умоляла остаться. Впервые тогда сказала, что любит.
А Николай от счастья чуть с ума не сошёл. Никогда жена не позволяла себе слёз, а на прощании разрыдалась так, что Николай даже не смог успокоить.
– Люблю, люблю, люблю, – шептала Евгения ему, целовала. – Ну хочешь, я буду говорить это всегда, только не уходи.
– Женя, любимая, я вернусь, я теперь обязательно вернусь, ты только жди и сына береги. Я теперь не один на войну отправляюсь, меня любовь твоя сопровождать будет.
Так Николай и ушёл.
Уже столько дней войны прошло, а весточки никакой не было. А тут ещё и Прохор заболел.
Прорвались Женины слёзы. Столько лет держала всё в себе, а тут что ни день, то ручьи.
Зоя по-прежнему рано утром убегала в столовую. Стала вставать на час раньше, чтобы успевать вернуться к рассвету. Не высыпалась. Были даже ночи, когда сон совсем не шёл.
