11. Глава 11
Слава уехал и для Зои потянулись томительные дни ожидания.
Днем она ходила на лекции, вечером помогала матери по хозяйству и оттачивала кулинарные навыки, а длинными осенними ночами думала о своей любви.
И представляла, как Слава управлял огромным железнодорожным составом, который по его желанию несся по рельсам вперед, послушный любому движению.
Кабина машиниста виделась ей пультом космического корабля: со множеством непонятных кнопочек, тумблеров и рычагов, с которыми ее мужчина управлялся лучше всех.
Ведь он и не мог быть другим, ее Слава!
Зоя хотела написать ему письмо, да не додумалась спросить адрес. Пару раз садилась за стол, но рука выводила не больше абзаца - зачем тратить время на скучный пересказ жизни, если каждый следующий день похож на предыдущий. Лучше она расскажет ему обо всем разом по возвращении, в промежутках между объятиями и сладкими поцелуями.
Зойка жуть как скучала, но стойко терпела разлуку и держала данное себе слово усердно учиться. А еще с нетерпением ждала Славиных рассказов о том, где он успел побывать и что посмотреть.
Ноябрь в этом году выдался снежным и холодным. Дождавшись разрешающего сигнала светофора, Зойка перебежала улицу, высоко подняв воротник шубки, и засеменила к подъезду.
Снежные хлопья, белые и пушистые, кружили над головой, оседали на ресницах и отвороте шапки. Ветра почти не было и протоптанные кем-то дорожки быстро засыпало опять.
Найти бы сейчас лопату и как в детстве раскидать свежий снег, расчистив тротуар. Сделать из сугроба ледяную горку, полить склон водой и утрамбовать картонками, чтобы потом с радостными визгами раз за разом скатываться вниз под ноги незадачливым прохожим.
Зоя зашла в подъезд, когда ее окликнули:
- Придержите дверь, пожалуйста!
Она обернулась и пропустила вперед почтальоншу. Марья Васильевна с толстой старой кожаной сумкой через плечо, доверху набитой корреспонденцией, благодарно кивнула и принялась сортировать почту по ящикам.
- А для восьмой ничего нет ? - особо ни на что не надеясь, спросила Зоя.
- Кажется, было что-то, - женщина выудила из белой стопки конвертов глянцевую открытку.
В поле золотой пшеницы женщина с серпом и колосьями в руках улыбалась мужчине в клечатой рубашке и задвинотой на затылок кепке, в одной руке которого лежала коса, а другая обнимала работницу за талию.
Зоя перевернула открытку и прочитала:
“Дорогая моя Зоюшка! Как ты там без меня? Скучаешь, думаешь обо мне? Знай, что добрался я нормально, устроили тоже хорошо, со всеми удобствами. Каждый день узнаю что-то новое и все крепче утверждаюсь в мысли, что профессию выбрал по душе.
Одно только тянет, что ты далеко и никак не обнять, не приголубить мою Искорку. Скучаю и с нетерпением жду нашей встречи! Расскажи о том, как живешь, что нового - адрес не мой, но мир не без добрых людей, передадут, если напишешь.
Целую, Слава.”
Зойка прижала открытку к груди, как самое дорогое сокровище, и закружилась на месте. Любовь и радость переполнили ее с такой силой, что захотелось поделиться ими со всем миром.
Она взлетела по ступеням на второй этаж.
На кухне засвистел чайник. Может, Людка уже дома? Зоя сбросила шубу и валенки, на ходу переобулась в тапочки и, сжав в руке открытку, зашла на кухню.
Сестра мыла посуду. Обернулась всего на секунду, но у Зойки сердце дрогнуло. Они никогда не были близки, но после признания Тихона, отдалились окончательно.
