Зрети отай - страница 4

Она позвонила.

– Племянник согласен. У него неплохой английский и длинные ноги, как вы просили.

– То, что надо!

– Тогда ждите! Он может приехать часам к восьми. Или позже, как скажете.

– Прекрасно. Дайте мне его на минутку. Как его зовут?

– Зовут Даниил, откликается на имя Даня.

– Даниил, здравствуйте! Я рад, что вы согласились со мной походить. Как у вас со временем? Не могли бы вы приехать прямо сейчас?

Даня только что освободился от экзаменационной сессии, не был обременен ничем и готов к любым авантюрам.

– Как мне к вам обращаться?

– Канги.

– Понял, Канги. Еду.

Через полчаса Канги открыл входную дверь и увидел…

Так рисуют дети и называют своё творение «солнышко».

В обрамлении лохматых желтых с рыжеватым отливом волос на него смотрели огромные зеленые глаза, окруженные веснушками, как поле в одуванчиках.

Улыбка рождалась непроизвольно.

– Вам отметки ставят сразу же или всё-таки просят что-то рассказать?

– Вас Канги зовут? Я правильно попал?

– Правильно. Ну так, как насчет отметок?

– Спрашивают. Иногда даже требуют прийти еще разок.

– Кто требует?

– Есть одна такая. Только с третьего раза отстала. Пол-учебника рассказал. Хорошо хоть в сессию гоняла.

– Но ведь в сессию! И что поставила?

– Поставила пять, но сказала, что из этой пятёрки моя только тройка, а двойка – её, за то, что вовремя не заметила «мои штучки». А она еще два семестра читать будет…

– Мудрая у тебя учительница.

– Она профессор.

– Ну раз так – есть предложение, вернее два: первое – перейти на «ты» и второе – пойти подкрепиться.

– И по первому и по второму пунктам я всегда «за». Только…

– «Только» – моя забота. – махнул рукой Канги.

И они спустились в ресторан, где для Дани начался праздник живота. Всю сессию он жил на кофе и бутербродах. И вот…сказка Шахерезады в натуре. Тарелки пустели только так.

Когда они вернулись в номер, Дане было достаточно присесть на краешек дивана, чтобы тотчас задремать.

Канги прикрыл его пледом и сам тоже лег поспать перед ночной прогулкой.

В 23.45 запикал будильник. Из ресторана принесли горячий кофейник с чашками. Даня не сразу сообразил – что от него требуется, но Канги протянул ему что-то в крышечке от фляги.

– Выпей! И кофе чашечку прими. Будешь – как с утра.

И они вышли в ночной город.

– И это называется ночь?! – Канги с восторгом смотрел по сторонам.

– Белая ночь, сеньор Канги.

– Светло, и теней нет. Словно их содрали. Всё призрачно и прозрачно. И чётко. Волшебство… сказка…

Они стояли около Медного всадника. Поизучали надписи на нём. Отошли к набережной, чтобы разглядеть его целиком.

– Удивительный у вас Царь был! Сам топором махал, сам корабли строил. Город поставил на болоте. И какой город!

– Канги, а вот слабо тебе пригласить Царя в нашу компанию посмотреть его город через пару столетий? – поддразнивая и с озорством, произнес Данька. – Ему бы было интересно! И надо-то – всего лишь соскочить с пьедестала! Наш Царь еще и не такое выделывал при жизни!

– Ты серьезно? И не испугаешься?

– Представляешь! Идем это мы с тобой, не спеша, по Дворцовой, а рядом сам Царь Петр на бронзовом коне. Подковы его коня цокают по брусчатке. Мы двигаемся медленно и важно. Царь с высоты седла осматривает каким стал его город через века. Машины длинным хвостом тянутся вслед, не смея нас перегонять. Встречные снимают шляпы и кланяются в пояс. Дамы приседают.

Они стояли у парапета набережной.

– Очень хочется?