Зуб Дракона - страница 6

Короче, у рядового Орлова служба с самого начала не задалась. А всё потому что перед призывом в армию надо было заниматься спортом, а не спиртом. За посягательство на твою личность надо отвечать ударом в рыло. Этого за тебя никто не сделает, а спорт благоприятно влияет на способность противостоять моральным уродам, ибо развивает силу, ловкость и боковое зрение.

После того, как рядовой Орлов заменил порванное рельсом колесо, колонна техники снова двинулась вперёд. В марте месяце на севере Афганистана нам было очень холодно, как Маленькой Ёлочке зимой в лесу. В неблагоприятных погодных условиях мы ехали с открытыми люками, чтобы при подрыве на фугасе не погибнуть от избыточного заброневого давления. Все солдаты замёрзли, как цуцыки, мечтали о горячей жратве и печке-буржуйке, но вместо этого нас продувало промозглым мартовским ветром, который только усиливался из-за скорости движения нашей колонны.

Потом световой день закончился, и нам дали команду остановиться. Первую ночь провели на какой-то площадке возле советского блок-поста. Ночью вокруг выставленных в фалангу БТРов мне пришлось ходить с пулемётом наперевес, с патроном в патроннике и с командиром взвода старшим лейтенантом Старцевым. Во время этого дежурства я услышал человеческие шаги в кромешной тьме и выкрикнул:

– Стой, кто идёт, пароль три!

В ответ на мой окрик «пешеход» сказал обидные слова. Наверное, он был нетрезв, а я перещёлкнул предохранитель с автоматического огня на одиночный. Очевидно было, что в темноте не душман, валить его не надо. Но «валить» его и не пришлось. От звука предохранителя он всё понял и ушёл туда, откуда пытался прийти.

Поутру мы возобновили движение, снова посинели от встречного промозглого ветра, но до Хинжана доехали почти живыми. Там водитель, рядовой Орлов, доложил командиру роты Рязанову, что у БТРа № 472 отказали тормоза. Рязанов ответил, что никакой возможности ремонтировать тормозную систему нету. Ни ремкомплекта, ни машины техобслуживания, ничего нет. Рота раскорячилась на дороге посреди очереди на подъём, погодные условия навалились ужасные: холод, слякоть и мокрый снег. Не надо БТР со взводом оставлять умирать от холода на подъёме, надо выбираться отсюда поскорее. Поэтому ротный приказал рядовому Орлову лезть за руль и продолжать движение на перевал. А с перевала БТР пойдёт на пониженной передаче, глядишь, почти и не убьётся.

Рядовой Орлов ответил ротному:

– Двенадцать человек, двенадцать жизней на свою душу не возьму!

Тогда Рязанов застроил вдоль техники роту и спросил:

– Кто возьмёт?

– Я! – Сказал младший сержант Кондрашин, и вышел из строя.

Рязанов усадил за руль неисправного БТРа Серёгу Кондрашина, а Орлову дали ручной пулемёт и отправили во второй взвод. Колонна пошла дальше, наверх, на перевал Саланг.

Из воспоминаний прапорщика Хайретдинова Гакила Иисхаковича:

– В ноябре 1983-гоя я попал в Кабульский ЗРП (зенитно-ракетный полк). По замене. В этом ЗРП два года отслужил прапорщик, его из Афгана вывели, а меня вместо него ввели. Я попал на его место и стал командиром хоз. взвода полка. Место было хорошее, оплата высокая, мне казалось, что жизнь удалась. Но в один прекрасный день один прескверный солдат накурился чарза и ударил офицера. Да так сильно ударил! Те, кто видел эту ситуацию, подняли крик:

– Лови его! Лови!

Солдат не стал дожидаться, пока его поймают, побежал за баню, чтобы спрятаться. А за этой баней мы сидели: два прапора и капитан. Вся погоня выскочила на нас, бегут, руками машут и орут нам: