Зуб Дракона - страница 4

В таких тяжелых условиях мне предложили признаться в письменном виде, нет ли у меня при себе немножко огнестрельного оружия. Оружия было так много, что им даже умудрились покалечить бойца. Приступ остроумия я скомкал неимоверными усилиями, не стал вносить шариковой ручкой обидные слова в декларацию. Подумал, что придёт майор Зимин и показательно накажет меня за хулиганство. Там же моя фамилия указана в декларации.

Вместо того, чтобы придумывать нецензурную надпись для графы, я вытащил из кармана пачку сигарет. Оранжевую, как сигнал светофора на перекрёстке. До армии я такого чуда-юда не видывал, а вчера получил вместе с сухпайком. Теперь сидел на броне БТРа и думал: – «Закурить, или не закурить»?

Покрутил башкой, посмотрел, что все вокруг курят, почесал репу и принял для себя решение. О том, что вот так будешь лелеять своё здоровье, оберегать его, заниматься спортом, а тут прилетит злая вражеская пуля и врежется в самую обидную точку организма. Поэтому, все курят, и ты закури, не выделяйся, на войне этого не надо делать. Мало ли какая дурость придёт в голову душманскому снайперу, вдруг он задумает застрелить самого здорового. «Будь как все», – подумал я сам для себя, чиркнул спичкой и закурил. Тем более, что сигареты выдали бесплатно, они входили в норму довольствия.

После того, как афганская «таможня дала добро» на въезд в их страну, колонна наших БТРов поехала по дороге с бетонным покрытием. Но уехала недалеко. Какой-то БТР впереди поймал себе в колесо кусок железнодорожного рельса, торчащего из полотна дороги. Нет, слушайте, может быть, надо удивиться? Что это за дорога такая, кто и зачем замуровал в бетон эту толстенную железяку? Её зубилом не отбить и ножовкой по металлу не срезать. Теперь эта хрень будет рвать колёса всем проезжающим транспортным средствам, как оружие массового поражения. Её ни перезаряжать, ни обслуживать не надо. Она и днём, и ночью на боевом посту.

У наших БТРов колёса сделаны так, что способны выдерживать несколько пулевых попаданий. Но рельс, как говорится, «это уже извините». Он произвёл такую разруху, что хватило с избытком. В общем, колесо пришлось менять. Это был БТР рядового Орлова Андрея Викторовича.

Пока Андрюха Орлов менял порванное в хлам колесо, мы томились от безделья и холода. И от всего этого постоянно курили. Естественно, у нас быстро закончились спички. Сигареты надо было чем-то поджигать, а делать это было нечем. Тогда я вспомнил досконально изученное мною в школьные годы бессмертное произведение Пришвина. Там дядька, то ли охотничью собачку под паровоз бросал, то ли костёр разжигал при помощи ружья «тулки». Точно уже не помню, но разжечь костёр при помощи пороха и капсюля всё же решил попробовать. Разрядил пулю из автоматного патрона, затолкал на её место комочек ваты, выдранной из моего бушлатика. Вытащил из пулемёта затвор с бойком и принялся корячиться. И так пристраивался по бойку шлёпнуть, и эдак. Потом оно, всё же, как-то у меня сработало, да так звонко шарахнуло под бронёй по ушам и ещё по пальцам, что я принялся завывать, как Акелла, когда созывал Стаю на славную охоту. Гильзу у меня развернуло, как розочку, пальцы мои отбило. Хорошо что советские гильзы сделаны из очень пластичного металла, он не разлетелся осколками, не выбил никому глаза, а только сделал мне синими пальцы. И, конечно же, хрен мне удалось подкурить сигарету.