— Если вы говорите правду, то лорд Адальберт подтвердит это на суде, он благородный оборотень и врать не будет.
— Тогда мне бояться нечего, — так я и знала, что этот лорд далеко не человек.
— Что ж, раз вам сказать больше нечего в свою защиту, и о своем начальнике дать больше информации не можете, считайте, что допрос закончен, — подвел итоги следователь. — Стража! Уведите ее в темницу, — отдал приказ он, когда на зов в кабинет вошли два амбала.
— Есть, командир Стейнар! — отчеканили стражники и потянули свои громадные лапища ко мне.
— Как в темницу?! — воскликнула, когда меня бесцеремонно схватили под руки.
— Если вам нечего больше сказать, смысла в беседе нет, — пожал плечами бравый воин Стейнар, привлекая внимание к их ширине и фактуре.
Сглотнула, впервые видя такой мощный экземпляр. Да что же это делается-то. Только удалось встретить прилично выглядящего мужика, и тот — негодяй, желающий упечь меня за решетку. Ах, да, их целых двое — Адальберт и Стейнар. У-у-у, негодяи.
— Подождите, подождите! Есть, что сказать, есть! — я начала упираться и одергивать руки, чтобы меня не держали, словно последнюю преступницу.
— Внимательно слушаю, — командир жестом остановил своих подчиненных, вызвав у меня вздох облегчения.
— Вы его не слушайте, он — негодяй и мошенник, — решила подставить ближнего под обстрел, ну так, этот горе-зуботолог мне вообще не друг, его телеса не жалко, тем более, в моих словах ни грамма лжи. — Он нарочно лечил первого лорда неправильно и занимался вредительством, чтобы тот чаще приходил и оставлял у нас свое золотишко.
— У вас? — усмехнулся и вздернул брови господин Стейнар, раздражая меня своей улыбкой.
До того злость во мне взыграла, что хотелось надавать ему тумаков, чтобы пару клыков выпало. Нечего тут сверкать своей красотой и насмехаться над несчастной сиротой.
— В зуботологию, — процедила сквозь зубы, потихоньку закипая от того, что он цепляется к моим словам, пропуская мимо ушей их смысл.
— И? Разве не все таким промышляют? — скрестил руки на груди и обвел меня своим нахальным взглядом, особо задержавшись на груди, вот же нахал. — Только и тянете с приличных граждан золото да нервы.
Я ахнула от такого оскорбления, но не нашлась, что ответить. Всё же частично он прав, многие нечистые на руки, но я-то, я-то… Открыла и закрыла рот обратно, ведь крыть было нечем, я тут вообще без роду-племени, на птичьих прав, без диплома и приличного стажа.
— Проверьте его диплом, обыщите зуботологию, увидите, что я тут совершенно ни причем. И вообще… — покрутила головой и вздернула подбородок, говоря всё более уверенно с каждой минутой. — Я тоже жертва обстоятельств и действий Корнезуба. Вот!
Захотела быстренько переквалифицироваться из соучастницы в потерпевшую, авось отпустят домой.
— Корона благодарит, что поделились своими подозрениями, — как-то язвительно произнес Стейнар, а затем снова подал знак стражникам, — но суда вы все равно будете дожидаться в темнице.
И на этой ноте меня силком выволокли из кабинета. Я пыталась возмущаться, только на мои жалкие потуги никто не обращал внимания.
Путешествие через длинный коридор в полумрачное подвальное помещение было стремительным. Меня бесцеремонно бросили в камеру, да так, что я упала на колени, а за моей спиной с грохотом захлопнули решетчатую дверь.
— Никакого уважения к женщинам, — зло прошипела я, встав на ноги и отряхивая ладони от налипшей грязи.
