Это что же получается, я здесь совершенно ни причем, а меня без допроса, суда и следствия — на каменоломни? Да что за беспредел тут такой творится!
— Нарушение прав! — закричала, пока все еще могли меня услышать, понимая, что если сейчас не позабочусь о себе, то всё, никто после суда меня слушать не станет. — Не виноватая я!
И в зале воцарилась тишина, все посмотрели на меня с таким недоумением, будто вообще не ожидали, что сирота подаст голос. Вот только в присутствии горожан и уважаемых господ проигнорировать меня никто не мог, к моему облегчению и удаче.
— Что вы скажете в свое оправдание? — судья нахмурил кустистые брови, взирая на меня с высоты трибуны.
Его взгляд будто пронизывал насквозь, не оставляя сомнений, что он поймет, если я солгу. Возможно, в этом мире так и есть.
— Я не имею никакого отношения к делам зуботолога Корнезуба. Сама в шоке, какими варварскими методами он пользовался, — призналась честно. Мне нечего было скрывать. И я надеялась, что это хорошо видно по моему искреннему взгляду. — И считаю, что мера пресечения в отношении меня несправедлива. Я такая же его жертва, как и клиенты!
— Вы же ему помогали? Как вы это объясните? — судья продолжал сверлить меня взглядом. Видимо, смазливое личико моего нового тела на него не действовало.
— Я сирота, которой он предложил работать за кров и еду. Разве ж кто-то мог знать заранее, какими делишками может промышлять уважаемый зуботолог? Разве в том есть моя вина? У меня не было другого выхода. Бедной, осиротевшей девушке сложно найти работу, а кушать хочется всегда, — я горестно вздохнула, отчего моя грудь заметно приподнялась, а затем опустилась, на долю секунды приковав к себе взгляд судьи. — Но я могу помочь Первому лорду с его проблемой, это не займет много времени, — перевела взгляд на истца, который сидел злой как черт. И не мудрено, ведь его челюсть по-прежнему приоткрыта, отек от вывиха уже пошел на глаза, а из уголка рта постоянно текла слюна, которую он то и дело утирал кружевным платочком.
— Господин Первый лорд, вы хотите получить помощь прямо сейчас, или отложим это мероприятие до окончания суда? — судья вопросительно посмотрел на пострадавшего.
— Ычас, — промычал тот, продолжая буравить меня недовольным взглядом.
— Что ж, подсудимая, можете исправить результат пыток вашего работодателя, — великодушно позволили мне, будто это я сейчас мучилась от боли.
— Я бы хотела вымыть руки для начала, — встав с места, посмотрела на кожу, серую от подвальной пыли и грязи.
Сейчас на ней плодились миллионы неизвестных мне бактерий. Думаю, они обрадуются, попав в рот благородного существа, наверняка, голубая кровь вкуснее обычной.
— Вы на суде, а не в купальне. Делайте свое дело или отправитесь на каменоломню прямо сейчас, — судья не понял моей просьбы.
— Это необходимо для пациента. Не думаю, что лорду Адальберту понравится, если я буду трогать его лицо руками, по которым ночью бегали крысы. А у вас в темнице их немало. Уж поверьте мне, — попыталась достучаться до его благоразумия, умолчав, что буду не только лицо трогать, но и засуну лорду в рот грязные пальцы, если они не принесут мне воды. Тогда у него не только с челюстью проблемы будут, но и с кишечником, и меня точно отправят на рудники.
— Ынишите ей воы, — промычал пациент, хлопнув ладонью по столу.
— С мылом и полотенцем, — добавила в догонку я.
