Из первого города путники вышли затемно, а рассвело едва ли не к обеду. Сразу стало жарковато и душно. Впереди было ещё два города, в третьем по счёту они собирались остаться на ночлег.
Темнота свалилась внезапно, словно нападение чёрных сил. Эррин была в этом Слое всего второй раз за жизнь, и каждый раз эта особенность её ужасно удивляла. Только что ещё светло – и вдруг солнце будто выключили.
Холод стал пробираться за воротник и заставлять зябко передёргивать плечами.
Годдард всю дорогу молчал, за что девушка была очень благодарна. Учитель пытался завести с ним разговор, но тот либо не отвечал совсем, либо говорил что-то невпопад. Эррин всегда держала безумца в поле зрения, опасаясь, что тот опять впадёт в состояние недвижимости, но высокая чёрная фигура исправно и чётко топала в заданном направлении. Он как будто бы и не устал. Хотя, если предположить, что все время в тюрьме он проводил в замороженном состоянии, то мышцы должны были потерять силу и упругость.
Эррин уже валилась с ног от усталости, когда они, наконец, вошли в последний город. Какое счастье, что завтра уже к обеду они достигнут границы Слоя, и можно будет снова взгромоздиться на спину к послушному животному.
У гостиницы девушка присела на лавку, а Ролли отправился внутрь оплачивать комнаты. Тогда Годдард опустился рядом. Почему-то она представила, что он скажет что-то про усталость или про тяжесть перехода длинною в день. Но черноволосый безумец был в своём репертуаре.
– Понимаю, в том городе было неуместно, – начал он самым спокойным тоном, – но здесь-то можно. Так что насчёт женщины мне в кровать сегодня ночью?
– Тебе уже ответили: нет!
– Это не то чтобы просьба. Это условие.
– Которое не принимается во внимание. – Эррин вскочила на ноги.
Годдард встал тоже и как-то ловко перетёк вправо, заступив девушке путь.
– Я настаиваю, – сказал он, глядя ей в лицо.
Эррин храбро подняла глаза и прочла в ледяных радужках вызов и любопытство. Словно это была какая-то игра, и он ждал нового хода своего противника. Но Эррин не имела морального ресурса разгадывать безумные ребусы, поэтому просто шагнула вбок и попыталась обойти мужчину.
Но он снова заступил ей путь.
Усталость, досада и обида схлестнулись в душе, и Эррин вдарила по нему парализатором. И, кажется, перестаралась: маг, захрипев, рухнул ей под ноги. По правде сказать, финальных границ своих возможностей она не знала. Никто не умел замерять силу дара в каких бы то ни было единицах. И может ли она кого-то своими способностями убить, выяснить ей ни разу не удалось, да и желания такого она не испытывала. До сего момента. Но злость быстро схлынула при виде корчащегося у лавки узника.
Эррин с тревогой присела рядом и протянула руку, чтобы коснуться упавшего. Но Годдард одним резким движением дёрнул её за руку на себя, а когда она потеряла равновесие, ловко перекинул через своё тело, навалился сверху и поцеловал.
А Эррин ответила на поцелуй – зло, яростно, показывая, что не повержена, не сбита с толку и не смущена. И тут же пожалела об этом. Удовольствие, острое, как клинок, пробило диафрагму.
В то же мгновение она вытолкнула из себя новый заряд парализатора и скинула с себя агрессора. Поскольку контакт был более чем плотный, девушке досталось тоже. Мучительное онемение плеснулось в тело, почти лишая сознания. Она заскребла пятками по земле, выгибаясь от боли. Но её зацепило лишь отдачей, поэтому она пришла в себя быстрее и перевалилась на бок. Руки не слушались, и первая попытка подняться провалилась. Когда она смогла подняться на ноги, то сплюнула и процедила сквозь зубы:
