Егор
Я был в бешенстве, когда вернулся домой. Эта махина меня чуть не расцарапала, а её хозяйке, хоть бы хны! Она считает это нормально! Он же её защитник. Да от кого?! Что такого я могу ей сделать?!
На кухне нашёл шампанское и чипсы. Усмехнулся, похоже, с моим бюджетом, это мой сегодняшний ужин. Давно пора подумать головой и устроиться на работу, не воротя нос от тридцати тысяч российских. Лучше уж эти гроши, чем ничего.
Как бы ещё на «бомж-пакеты» не перейти…
Несколько собеседований я провалил. От некоторой работы я отказался из-за низкой зарплаты. А на остальных и вовсе казус вышел. На вопрос: «А вы, часом, не сын того самого Масленникова?!» – я отвечал утвердительно, а потом мне не перезванивали. Это уже потом я понял, что сын богача им не нужен. Так себе работник, да ещё и без опыта.
Налил себе шампанское и поморщился. Ненавидел газированные алкогольные напитки, да ещё такого отвратительно качества. Впрочем, сегодня это был единственный напиток, кроме воды, так что мне ли морщиться?
Слова Даны прокручивались в голове её злым надоедливым голосом:
«Вот тебя же не закрывают в комнате, когда ты водишь девиц по ночам!»
Тяжело вздохнул. Только сейчас до меня начало доходить, что Дана относилась к своему коту гораздо лучше, чем отец относился ко мне. С детства тот подавлял мои интересы, моё хобби.
Одно время мне нравилось всё делать своими руками. Нравилось сверлить и делать как лёгкие табуретки, так и вырезать из дерева сложные фигурки. Отец хмурился, а затем наорал на меня, что это не дело марать руки богатому мальчику. И после школы я отучился на экономиста, а не на того, кого хотел.
Благо, у меня остался жалкий опыт и полочку я повесить всё-таки мог.
Так было во всём. Любое моё новое хобби встречалось отцовским раздражением. Масленников-старший пытался сделать из меня своего прямого наследника и управленца. Я прошёл все эти курсы, узнал нужную ему информацию. Получил высшее, которое не хотел и… стал никем.
Отец растоптал мою личность, и я охотно согласился играть по его правилам: я получал деньги, прожигал жизнь и откровенно гулял. Серьёзные отношения меня никогда не интересовали, потому что стойко ассоциировались с деспотичностью отца.
Я не хотел, чтобы ещё кто-то командовал мной. Указывал мне, как жить и что делать.
«Ты идиот, неспособный понять красоту животных».
Эти слова были чудовищно болезненными, до боли неправильными, но… правдивыми. Я действительно не понимал любви к четвероногим. Моя мать была помешанной любительницей всевозможных зверей. С детства дома были птицы, собаки, кошки, которые смешались в моей голове в один огромный зоопарк.
«Ты бабник, которому важно залезть под юбку, не узнав человека.»
Мне действительно нравились девушки, но все как одна в отместку заглядывали ко мне в кошелёк. Так можно ли было меня осуждать, если я хотел одного, они – немного другого, и мы оба получали то, что хотели?!
«Ты мажор, который считает, что можно купить всё за деньги!»
А на это у меня не было оправдания. Да и оправдываться не хотелось. Пора что-то менять. Найти нормальную работу и прекратить обращать внимание на тех, кому я безразличен. На тех, кто видит не меня, а только то, кем меня сделали.
