Зверь с той стороны - страница 39

Предпринять? Если б я хоть знал, что к чему. Помявшись для правдоподобия и задумчиво хмыкнув, я сознался:

– Знаете, пока не определился. А стоит ли вообще что-либо предпринимать? Мо-жет, пусть всё идет как есть?

– Ага, наш осторожный друг всё-таки решил вильнуть в кусты… – невесело сказал сам себе Большой Дядька. – Что же, Филипп, это ваш выбор. Достаточно разумный. Не смею осуждать.

– Погодите, вы не поняли. Никуда я не виляю. Просто… Игорь Игоревич, – выпа-лил я наугад, – вам не кажется, что это ваше «Фуэте» – полная ерунда?

Пальба в белый свет приносит иногда неожиданные результаты. Вот и я – ухит-рился, похоже, попасть. Причём в довольно чувствительное место.

– Во-первых, оно не моё, – обиделся сеньор Тараканни. – А во-вторых, такие (он выделил голосом это «такие») совпадения не могут быть ерундой. Тем более, полной. Я вам, Филипп, советую взяться, и дочитать-таки рукопись до конца. Может, тогда и по-убавится у вас скепсиса. Ариведерчи!

Сказав умолкшей трубке «пока», я со вздохом поплелся на поиски злополучной папки. Отыскал, раскрыл, вздохнул вторично – куда как протяжнее – и нехотя принялся читать. Однако уже в третьем абзаце повстречал самого себя – в роли длинноволосого качка со спортивной сумкой… и втянулся.

Автобус остановился. Пыль, сдуваемая на ходу ветерком, что врывался через рас-крытые люки и окна, густыми клубами повисла в салоне. Пассажиры поспешно ринулись наружу, толкаясь и весело сквернословя.

Дальновидные аборигены повскакивали с мест задолго до остановки – вместе со своими здоровенными сумками и рюкзаками. Костя сидел в самом хвосте автобуса, про-браться к передней двери по их примеру заранее не догадался, понадеявшись, что води-тель откроет заднюю.

Не тут-то было!

Утомлённый тряской дорогой, пылью и жарой Костя пасмурно решил сперва, что водитель-извращенец таким образом издевается над людьми. Потом он разглядел обре-зок сплющенной трубы, который стягивал раздвигающиеся половинки задней двери по-средством пары заржавленных болтов. По-видимому, решил Костя, дверь самопроиз-вольно распахивается на ходу, и не скрепи её намертво – могут появиться жертвы. Он вспомнил, как его самого подбрасывало на ухабах, тут же представил, что однажды не смог удержаться – вылетел на дорогу через неисправную дверцу… и простил водителя. Его милосердию способствовало и то, что выход наконец оказался свободен.

Подхватив с рубчатого резинового пола ранец, он бодро прошествовал наружу. И даже сказал шофёру спасибо. Шофёр увлеченно болтал со здоровенным, длинноволосым и треугольно-бугристым качком. У здоровяка из уха свисала серебряная серьга в виде древнеегипетского символа жизни, а с плеча – спортивная сумка, полная угловатого же-леза (о сумку Костя довольно чувствительно ударился боком). На Костину учтивость во-дитель не отреагировал вовсе, словно не заметил. И то верно – не бог весть, какая важная птица: худой, невысокий мальчишка неполных шестнадцати лет. Пацан – так, наверное, здесь говорят. Качок же, почувствовав, что его дурацкую сумку кто-то задел, оборотился и широко улыбнулся Косте, оскалясь нечеловеческим количеством зубов, и сказав: «Ой, прости. Сильно ушибся, турист?» И даже вознамерился, кажется, потрепать Костю по плечику.

Костя отрицательно мотнул головой и поспешил прошмыгнуть мимо. Вдруг этот красавчик-культурист с серьгой – педик? Запросто!