- Я, - горло резало, першило. Прокашлялась: - Нужно...
- Тебя ж изнасилуют, убью и выбросят. Времена нынче какие?
- К-какие? – вторила задумчив-отстранённо, в машине тепло было и уютно. Только мне – промёрзло и зябко.
- Да, девонька, - покачал укоризненно головой мужчина. – Ты же так заболеешь. Домой? Куда?
- Н-нет, мне... в город.
- Шутишь? – выпучился незнакомец. – Ты же едва зуб на зуб попадаешь.
- Очень нужно, мужчина. Очень! – и слезы покатись.
Тяжко выдохнул незнакомец. Мотнул неодобрительно головой и свернул на дорогу.
- Опаздываешь на поезд? – участливо уточнил.
- Ага, - кивнула вяло. – Парень... армия...
Мужчина на миг застыл, глянул как на ненормальную и потом смягчился.
- Любовь?
- Угу, - рассеянно, слёзы по щекам размазывая.
- Ну, милая, и что же ты с ним не поехала? Или поссорились?
Неопределённо пожала плечами. Вроде и не ссорились, да и не мирились... Да и вообще не пойми что у нас.
- Ничего, - примирительно кивнул незнакомец с добрым взглядом, - дело молодое, коль любишь, помиритесь.
И он ведь правда довёз, несмотря на то, что ему было нужно в соседний посёлок. Да только не помогло мне это. Прибежала на перрон аккурат, когда поезд на Москву тронулся.
- Глеб! – орала, не стыдясь и людского недоумения не боясь. – Глеб!!! - бежала следом за набирающим ход поездом. Глазами жадно обшаривала лица отъезжающих, кто в окна выглядывал, но не было видно Зверя. – Глеб... - Так и осела на слякотный асфальт обессиленно, когда и дорога закончилась, дыхание оборвалось. Убито глядела на удаляющийся хвост состава... С тем и надежда рухнула: с треском разлетелись мечты.
*
В себя пришла уже в больнице – больше двух недель пытались не дать умереть. Уколы, капельницы, уговоры знакомых врачей и сестёр, но мне было всё равно, что с плотью... душа умерла. Я потеряла вкус к жизни... похоронила себя, пока записку от Новика не получила: «Вернусь, моей женой станешь!» Вот так... Ставил перед фактом, и даже ультиматум в словах вычитала. Смяла бумажку, откинула. Злость такая накатила, что я решила не сдаваться. Быстро пошла на поправку, и себе дала клятву поговорить с Глебом. Хоть вживую, хоть на листе бумаги.
Раздобыла адрес части, где служил, и написала письмо. Короткое: «Жду! Тебя...»
Почти месяц ждала ответа, но его не пришло. И тогда написала второе.
«Жду. Всё ещё жду!»
Прождала немного, следом ещё отправила.
«Жду и буду ждать...»
А потом каждый день отправляла... Почти полгода до дембеля.
Но он молчал.
Глеб/Зверь
Письма... письма имели странную способность.
Ждёшь их, а их нет. Тишина на смерть медленную похожа. И нет тебя убитей – уж лучше бы новость, что тебя в Чечню отправили.
Если пришло – ничего более счастливого в жизни не случалось. Ты рад так, что мир ослепляешь.
А бывало, не ждёшь – оно пришло... и ты растерян!
Я вот тоже растерялся, когда первое прилетело. Буквально в лицо... спланировало – я ведь завис, услыхав своё имя. Глашатай попытался докричаться, а я рот раскрыл, не в силах уточнить, что за шутка глупая, как конверт в меня угодил.
Я не поверил. Покрутил в руках, а потом увидел от кого, и сердце припадочно ёкнуло.
Был уверен, что убил... похоронил само воспоминание о с*, раздавившей меня в одночасье. Уверился, что смогу... без неё. Смирился... Главное не возвращаться к прошлому, и жить настоящим, а это... Служба!.. Лучше на ней сфокусироваться. Дальше либо по контракту да в Чечню, либо на гражданку... на вольные хлеба. К кому податься в большом городе уже есть. А с моей способностью проходить стены, так вообще все лазы открыты. И даже больше – мне рады будут в любой из столиц.
