Наверно необычность и ситуация, где я полностью беззащитна, сыграли со мной злую шутку в виде лёгкого возбуждения.
Страшно. Саму себя испугалась, отпрянула от оборотня и глаза закрыла.
Что вообще за ненормальность во мне появилась? После «домашнего секса» потянуло на экзотику? Да на какую! Сверхъестественную.
Он бережно захватил меня в свои объятия, чуть касался руками. Склонил свою голову и закопался носом в мои локоны. Вдохнул полной грудью. Я ему до плеча макушкой не доставала. Какой он... Здоровый!
Затряслись губы и задрожали колени, когда костяшка указательного пальца его большой руки провела по моему виску, щеке к губам. Скользнула к подбородку.
Когтистые пальцы прикасались к коже на шее. Чуть-чуть, еле ощутимо, от этого и щекотно и трепет бешеный. Ниже по ключице, по рельефу бретелек майки и лифчика. На грудь упали четыре пальца и аккуратно коснулись сквозь ткань, стоящего от возбуждения, соска.
Шарахнуло искромётным ощущением, словно током дёрнуло. Соски у меня слишком чувствительные.
Я ударила оборотня по руке и отшатнулась, глядя в пол.
Сейчас я буду платить за постой.
Не думаю, что это будет приятно. С другой стороны я ж не пробовала…
Уар отошёл от меня. В дверной проём я видела, как он уходит, тащит на кухню тушу кабана. Забыв напрочь про меня.
А вот здесь было обидно.
4. 4
Глава 4
Просыпаться не хотелось. Полина уже сбежала из кровати. Сквозь дремоту слышала, как она читает стихи оборотню и поёт ему песни. Пахло вкусно выпечкой и жареным мясом.
А на меня наваливалась тоска. Если первый день в этом месте был неожиданным, в каком-то шоковом состоянии протекал, то теперь реальность меня придавила, и стало совсем плохо.
Маму жалко. Вот ничего так не волновало, как её слабое сердце. Папу не жалко, он там за границей спокойно отсидится, если не повяжут и не выдадут по какой-нибудь конвенции.
Женю не жалко. Не очень то и хотелось за него замуж. И его «домашний» секс вообще не впечатлял. Подруг не жалко, они, наверно и не вспомнят обо мне. Пропала в лесу, как здорово! Так ей и надо…
Почему я раньше не думала, что меня окружают такие люди?
У меня близких только мама и Полина, остальные – пыль, которую со временем нужно стирать, чтобы стало чище.
— Ладушка, а ты заболела? Дядя спрашивает, не хочешь ли ты горяченького? — заглянула мне в лицо Полина, сегодня с двумя косичками завёрнутыми в баранки. Вплетены в тёмные волосы две красные атласные ленты.
— Ленточки где взяли?
— Дядя подарил, — она встала передо мной и покрутилась довольная и счастливая.
Я расстегнула свои серьги с сердечками.
— Тебе они нравятся, — усмехнулась я, медленно садилась на кровати. — Снимай единорожков, в моих будешь ходить.
— Ура! — обрадовалась девочка и кинулась мне в объятия.
Должна же я дядю хоть в чём-то сделать. Ленточки у него, а у меня серьги с бриллиантами. И хотя Полину цена вопроса волновала в последнюю очередь, а может и вовсе не волновала, ей нравились именно литые сердечки в светящихся бантиках.
Мы с сестрёнкой обменялись серьгами. Она сразу побежала хвастаться оборотню, а я лениво натянула свои штаны и кофту. В ларце взяла расчёску.
Расчёсывая свои вьющиеся волосы, пошла на кухню. В обуви мы больше с Полиной не ходили, ковры чистые укрывали полы.
Мне дико не хватало зубной щётки, а ещё предметов женской гигиены.
На кухне топилась печка. Чистота кругом. На столе стопкой лежали лепёшки, в большом пузатом глиняном чайнике томился чаёк.
